У меня настолько разнообразная жизнь, что эмоциональное выгорание меня просто не касается!
Ирина Алексеева - равная консультантка из Санкт-Петербурга и просто веселая и жизнерадостная женщина. Она работает в Ассоциации Е.В.А. чуть больше двух месяцев и уже гордиться своими достижениями. Она рассказала Life4me+ о своей жизни и простых жизненных радостях, о работе и о том, как важно установить эмоциональный контакт с пациентом. Читайте непростую, но трогательную историю Ирины в нашей еженедельной рубрике «Коллаж».
Ирина Васильевна, спасибо, что согласились рассказать нам свою историю. Я правильно понимаю, что это ваше первое интервью?
Да, все верно.
Вы на данный момент работаете в Ассоциации «Е.В.А.»?
Да, я работаю в «Е.В.А.» уже почти два месяца.
Как вы попали в эту организацию?
Меня пригласила моя знакомая, мы когда-то работали вместе. Я решила попробовать, ведь у меня раньше уже был опыт работы в НКО: возила врачей, медсестер по адресам больных, которые не могут самостоятельно передвигаться. Развозила терапию, как соцработник помогала оформлять инвалидам различные документы. На этой работе я получила такой опыт общения с государственными организациями, что теперь, когда иду туда по своим делам, уже не боюсь. Теперь я знаю многие вещи, и это значительно облегчает жизнь.
Ирина Васильевна, расскажите немного о себе: где родились, какое образование получили, чем занимались?
Я родилась в городе Балаклава, рядом с Севастополем, в Крымской области. Отец был военный, потому мы в какой-то момент переехали в Питер. Мне тогда было два года. Родители через некоторое время развелись, отец уехал на Камчатку по службе. А маме очень нравился Питер, поэтому мы здесь и остались. Я закончила школу в Питере, потом пошла учиться в Морское училище - по образованию я «Повар-пекарь судовой». Потом я 10 лет ходила в море - к 25 годам я уже была во многих странах мира. В 25 лет я вышла замуж, родила двух дочек-двойняшек. Пароходство как-то ушло на второй план, и я начала заниматься воспитанием детей. Устроилась работать в садик нянечкой, чтобы быть рядом с дочками. Работала в детском саду, пока дети мои не пошли в школу.
В 2001 году я узнала о диагнозе. Я была беременна второй раз, срок был 22 недели - открылось кровотечение. Меня увезли в больницу, там врачи пытались сохранить ребенка. Соответственно взяли все необходимые анализы. Вот так и выяснилось, что у меня оказывается был ВИЧ. К сожалению, ребенка не удалось сохранить. В итоге я вышла из больницы с травмой от потери ребенка и с диагнозом.
А сколько вам лет было на тот момент?
30 лет. Мне тогда было очень-очень страшно. Сами медсестры меня напугали всякими разными страшилками по поводу статуса. Сказали, что весь ужас начнется, как только я выйду из этих стен. Что все из-за диагноза от меня отвернуться, и я буду изгоем. В то время, конечно, не было достаточной информации о ВИЧ, не было необходимых знаний у медперсонала и не было деликатности. Вы знаете, я до сих пор вспоминаю слова той медсестры – так получилось, что я не стала изгоем ни для кого. Ни для друзей, которые рядом со мной тогда были, ни для своих близких.
А вы рассказали им о своем статусе?
Да, конечно. А через 3 месяца я снова забеременела и родила мальчика, уже имея диагноз. Мне очень помогли на тот момент психологи, которые консультировали в СПИД-центре. Плюс я соблюдала все рекомендации врачей, потому что мне важно было здоровье, как мое, так и моего ребенка. Я очень рада, что мальчик у меня родился здоровый. Мы до 1,5 лет стояли на учете, а потом ВИЧ-статус с него сняли.
Скажите, а вы сразу встали на учет в центр СПИД? Ситуация эмоционально очень тяжелая: потеря ребенка, выявление статуса, грубое и некорректное поведение медперсонала. Как вы справились с этим?
Я сразу поехала, как только узнала диагноз. И очень хорошо, потому что именно в центре мне оказали необходимую помощь, проконсультировали, поговорили нормально. И я не ощущала себя изгоем. Я почувствовала, что я еще могу жить. Но АРВТ я не принимала 11 лет.
Это было ваше решение, или вы действовали по показанию врачей?
По показанию врачей, конечно. Я регулярно ездила в центр, сдавала анализы, наблюдалась. Начала принимать терапию в 2012 году. Но, честно говоря, путь диссидентства меня коснулся. Я очень боялась терапии. Говорила себе: «Сколько мне отведено, столько и отведено».
И так получилась, что как раз в тот момент я устроилась буфетчицей в наркологическую клинику. На работе я видела ребят, которые принимали терапию и не очень хорошо отзывались о побочных эффектах. Я была рада, что меня это не касается, старалась эту тему всячески избегать.
Потом я решила поменять работу и ушла из наркологической клиники. Зарплата была маленькая, денег не хватало, трое детей, растила их одна – было очень тяжело.
Я пошла работать санитаркой в хоспис в специализированной больнице для ВИЧ-положительных – совершенно другие деньги плюс график сутки - через трое. Мне предложили пройти обучение, я получила диплом младшей медицинской сестры, отработала там 7 лет. Уже потом, когда я посетила разные тренинги, поняла, что оказывается я консультировала людей все это время.
У вас это как-то интуитивно получалось, да?
Да. На тот момент не понимала, что я консультирую – просто общалась с людьми. И самое интересное, что люди меня слушали. Очень приятно, что мне удалось кому-то помочь. Многие потом приходили и благодарили меня за помощь и поддержку. Было несколько случаев, когда люди выкарабкивались – вставали и уходили своими ногами, хотя на них уже ставили крест. Но были и печальные истории: много умирало людей, и мне приходилось провожать их в последний путь. Это очень непросто, я должна вам сказать.
Видимо им как раз и не хватало на тот момент поддержки, которую они получали от вас. Причем поддержки как эмоциональной, так и информационной.
Скажите, а как долго вы принимали свой диагноз? И приняли ли вы его на данный момент?
Конечно, приняла. Вообще с принятием у меня интересно получилось. Я же лежала в больнице, когда выявили ВИЧ. Помню, как меня пригласили в ординаторскую для беседы. И доктор сказал, что у меня пришел положительный результат на сифилис. Я пришла в палату и 15 минут сидела и злилась на мужа – думаю, откуда у меня этот диагноз, я-то не изменяла. Сижу, ругаюсь, и тут меня опять приглашают в ординаторскую. В этот раз говорят, что это ошибка, что у меня нет сифилиса – оказывается, пришел положительный результат на статус «B-50». А я знать-не знаю, что это такое.
То есть вам не сказали, что это за заболевания и что вам дальше с этим делать?
Нет, я выдохнула, что у меня нет сифилиса и успокоилась. Это уже потом, в общении с коллегами медсестрами я понемногу стала понимать, чем больна. Сразу решила поехать в центр СПИД.
Но там продолжилась история с моим статусом. В центре берут еще раз анализ и сообщают, что у меня нет ВИЧ. Как потом оказалось, они перепутали первую букву моей фамилии и написали неправильно. Соответственно людей с моей настоящей фамилией в базе выявленных не было.
Меня конечно эмоционально покидало в тот момент: то выдыхала, но напрягалась.
Мне очень не хотелось, чтобы все это было правдой. Но психолог, который на тот момент работал в центре СПИД, – я ему очень благодарна – так хорошо со мной поговорил, что это все прям «провалилось» в меня, я поняла, прочувствовала и приняла. И с тех пор я добросовестно выполняла все рекомендации, до того момента, когда мне сказали, что пора принимать терапию. Вот тут я конечно посопротивлялась, достаточно долго, пока меня не увезли в больницу с подозрением на менингит. Вот там мне встретилась профессор - она со мной ТАК поговорила, что смогла убедить начать лечение. После беседы я поняла, что смогу еще пожить. С этого и начался мой путь.
На ваш взгляд, что изменилось в сфере ВИЧ с того момента, как вам поставили диагноз? Чувствуете ли вы разницу?
Конечно я чувствую перемены, безусловно. Я буду рассказывать о том, что происходило вокруг меня. Когда я впервые пришла в СПИД-центр – там можно было увидеть одного-двух человек. Была какая-то информация, плакаты, которые никто не смотрел и т.д. Но про некоммерческие организации, например, я тогда не слышала. А когда узнала, поняла, как же это здорово вообще.
К примеру, вот я сейчас консультирую по вопросам ВИЧ общее население, а также партнеров и партнерш ВИЧ-положительных людей, секс-работниц. Некоторые сначала пугаются диагноза, боятся об этом говорить, но потом раскрываются.
Сейчас и пациентов в центре стало больше, и специалистов тоже: психологов, соцработников – даже для детей все организовали. Разница колоссальная. Причем я бы не сказала, что раньше в центре было меньше людей, потому что было меньше инфицированных – люди просто не знали, боялись, не принимали статус, не наблюдались и не получали лечение.
Сейчас, когда информации стало больше, людям не так страшно. И я думаю, что им важно получить информацию именно от знающего человека. Не как от той медсестры, которая попалась мне.
Давать информацию людям важно, чтобы они не открещивались ни от диагноза, ни от проблемы ВИЧ вообще, потому что она может коснуться каждого. Среди подростков и молодежи особенно важно доносить правильную и своевременную информацию. Мне бы хотелось, чтобы мамочки прежде всего не боялись, потому что предупрежден – значит вооружен.
Ирина Васильевна, давайте поговорим о вашей работе. Вы ведь являетесь равным консультантом, верно?
Да, я равный консультант.
Что входит в ваши задачи?
Я сейчас работаю и с молодежью, и с дискордантными парами. Но в основном да данном этапе все мое внимание направлено на тестирование. Я езжу по городу, тестирую людей и сообщаю им о статусе, если выявляю. И это самое тяжелое – сообщить человеку, что у него ВИЧ. За 2 месяца я выявила двух женщин. Были девочки, которые уже знали о диагнозе, и решили просто перепроверить. Я очень горжусь тем, что у меня за два месяца было три доведения до центра – для меня это показатель, для меня это результат. Это результат, на который я и ориентирована. Я должна сказать, что за последние годы я не чувствовала столько эмоциональных переживаний. Мне очень важно, что происходит именно этот контакт между мной и людьми. Мне важно, что люди начинают со мной взаимодействовать, и это приводит к положительным сдвигам.
Расскажите, как у вас получается переубедить людей, которые не стоят на учете, не принимают терапию?
Секрета тут нет – все гениальное просто. Я просто искренне и по чувствам рассказываю о себе. Я стараюсь и жить так: не ориентироваться на какие-то глобальные цели, а жить и общаться именно по чувствам, опираясь на свой опыт. Я считаю, что очень важно передавать именно по принципу равный-равному, когда ты сам прошел этот путь.
Какими своими достижениями вы гордитесь? Вот я услышала про установление контакта с людьми, что три человека дошли до центра. Какие есть еще достижения, как личные, так и профессиональные, которые вас питают эмоционально?
Я кайфую вообще от процесса работы. Я, когда искала себя в профессиональном плане, наткнулась на такую мысль: «Ваше то, что вам делать легко». И я начала думать, что мне дается легко – потом попала в это направление и поймала свой поток.
Работа с людьми эмоционально очень тяжелая. Как вы боретесь с профессиональным выгоранием?
В моем случае – проблема в другом. В Ассоциации «Е.В.А.» меня пока эта проблема не коснулась. А вот на прошлой работе меня беспокоило отношение начальства к коллективу. Давление руководства очень сильно выбивает меня из колеи. Именно поэтому, наверное, я и сменила работу. Для меня хорошие отношения – очень большая ценность. И я рада, что сейчас у нас отличная команда. И мне бы хотелось, чтобы так все и оставалось.
А вообще я стараюсь разделять работу и личную жизнь. Но, если что-то накапливается, у меня есть инструменты, которыми я пользуюсь, чтобы перезагрузиться: поиграть на гитаре, встретиться с друзьями, организовать какой-нибудь пикник или поход в кино. У меня трое детей, они все творческие. Одна дочка - мастер спорта по футболу, другая дочка подарила мне внучку, ей уже 8 месяцев. У меня настолько разнообразная жизнь, что эмоциональное выгорание меня просто не касается.
Теперь небольшой блиц-опрос.
Самый лучший отдых для вас?
Это море.
Ваш стандартный выходной – из чего он состоит?
У меня выходные обычно все разные, но я их планирую. А если нет каких-то задач, то я могу просто посмотреть кино, приготовить что-нибудь вкусненькое, просто поваляться. У меня нет каких-то шаблонов и стандартов, я уже говорила, что живу по чувствам.
Если бы у вас была возможность вернуться в прошлое и изменить что-то одно в своей жизни, что бы это было?
Я бы замуж не вышла. (Смеемся) Детей бы оставила, а замуж не выходила.
Что для вас является лучшим подарком?
На самом деле – это чувствовать искренность, чувствовать, что я живу, именно живу, а не существую. Подарок для меня – это положительный эмоциональный всплеск. Меня конечно радуют материальные подарки, но вообще я ориентирована на другое – для меня важен сам посыл. Вот, например, самый неожиданный подарок для меня был несколько лет назад – я вообще чуть не улетела. Моя подруга живет в Нью-Йорке. Мы с ней регулярно на связи, но вживую редко видимся. И тут внезапно звонок в дверь, я открываю – и она стоит. Она хотела мне сделать сюрприз – вот это был подарок! Вот на такие вещи я ориентируюсь в жизни, вот это для меня важно.
