«Коллаж»: Пулод Джамолов, Таджикистан

С чего все началось?

Я исследовал собственный организм, применяя тяжелые наркотики. Это исследование затянулось на десяток лет. А в 2003 году принял решение завершить опыт. В том же году я напросился в наркологический центр в роли волонтера и консультанта по химической зависимости. Приходил, рассказывал о своей недельной, месячной трезвости. Хотел быть рядом с такими же людьми, как я.  Но в учреждении, где нельзя употреблять, и провести время с пользой. Постепенно я втянулся. Стал замечать изменения в жизни других людей.

Потом начался большой проект по реабилитации на базе наркологического центра. Я и там стал волонтерить. Еще прошел обучение для консультантов по химической зависимости среди людей, имеющих опыт потребления. Постепенно приходили работать другие ребята - так собралась группа. Наконец, мы поняли, что можем работать сами, вне наркоцентра. Но чтобы не выглядеть как притон и обезопасить себя, нам пришлось зарегистрироваться. В тот момент мы не думали о грантах, нам нужна была официальность.

Позже мы обнаружили, что кроме наркозависимости есть проблема ВИЧ-инфекции. Люди закрывались, прятались. Для многих ВИЧ-инфекция была причиной, чтобы сорваться и начать употреблять.  И мы начали открываться друг другу - это  стало мощной поддержкой. Она помогала человеку оставаться пусть со слезами на глазах, но уже с улыбкой. Появилось место, где можно было говорить о ВИЧ, спрашивать совета, просто делиться чувствами. Это было счастье.

Тогда наше отношение к программам снижения вреда и к приему наркотиков поменялось. Раньше мы считали, что если прекратил, то не начинай снова. Мы осознали, что это не работает. Мы сами к этому пришли не с первого раза, а годами прекращали и возвращались.

Так появилась организация для людей, живущих с ВИЧ и потребляющих наркотики. Официальную регистрацию получили в 2007 году. Она называется «СПИН Плюс» (сообщество позитивных и наркозависимых). «Плюс» означает, что мы всегда на позитиве. Работаем с теми, кто живет с ВИЧ, потреблял или потребляет наркотики, и с их окружением. Из сервисов - снижение вреда, тестирование на ВИЧ, подготовка к началу АРВТ, работа с приверженностью, консультирование, группы взаимопомощи, подготовка равных среди заключенных. Доводим до логического завершения подтверждение государственного социального заказа в вопросах ВИЧ.

Расскажи о программе заместительной терапии в Таджикистане

Она началась в 2009 году. Это был пилотный проект, который финансировал Глобальный Фонд. Сегодня она расширила географический охват, в каждой области есть 1-2 сайта. В программе используется метадон в виде сиропа. В 2017 году в двух колониях, усиленного и строгого режима, начали работать программы ОЗТ.

Давай поговорим о мифах, которыми окутана программа ОЗТ

Есть люди, у которых не сложились отношения с персоналом или медучреждением. Они уходят из программы с негативным опытом. А потом говорят, что метадон вреден для здоровья, он разрушает печень и приводит к сильным ломкам. Многие верят этим рассказам.

Но есть и положительные примеры.  Когда человеку на терапии удавалось наладить все свои социальные проблемы. Создать семью и успешно работать.  А потом и вовсе прекратить потребление.

Некоторых исключают из программ, потому что они потребляют параллельно другой наркотик. Я считаю, что это не правильно. Такие моменты нужно воспринимать как нормальное явление. Годы потребления выработали в человеке определенный механизм поведения. Он не может стать прилежным за два дня.

Еще хочу сказать про негативную информацию в интернете. Например, Минздрав России отрицает состоятельность ОЗТ. Так как считает, что невозможно проводить лечение наркозависимости самим наркотиком.

А есть случаи, когда человек после ОЗТ совсем перестал принимать наркотики?

Конечно, есть. Но на них не обращают внимание. Все знают только два варианта: человек на ОЗТ пожизненно, или снова возвращается к приему нелегального наркотика. Но это жизнь, и она имеет разнообразные вариации. У нас в организации есть люди, которые прекратили потреблять вообще. Потому что ОЗТ – это шаг на пути освобождения от зависимости. Самое главное здесь – решение самого человека прекратить потребление и поддержка окружения.

Помоги разобраться. Всем ли подходит ОЗТ?

Прежде всего, это опиоидно - заместительная терапия. Она предназначена для тех, кто потреблял наркотики опиоидной группы. Она не для тех, кто не потреблял вообще. Для входа в программу есть несколько условий: человек ранее потреблял опиоидные наркотики, он старше 18 лет, имеет документы и прописку.

Заместительная терапия – это еще и профилактика передачи ВИЧ через нестерильный шприц. Это сироп, который надо пить каждый день.

А что делать, если человеку на ОЗТ надо ехать в командировку или в отпуск на море?

Эта проблема пока не решена. В отдельных случаях, такие у нас были. Мы договаривались с партнерской организацией в другой стране, чтобы во время пребывания наш человек мог получать ОЗТ. Он брал с собой справки с указанием дозировки и получал терапию по прибытию. Это в частном порядке. Если мероприятие выездное, то мы заранее составляем список тех, кто на ОЗТ, и оговариваем с организаторами их возможности. Это тема для адвокации выдачи метадона на руки человеку в подобных случаях.

А бывает метадон разных видов?

У нас это сироп, и он везде одинаковый. А вот препараты заместительной терапии различаются. Помимо метадона есть терапия бупринорфином – это таблетированый препарат. Его легче получить на руки, он мягче в приеме, но стоит дороже. У нас его не используют.

Что ты хочешь сказать людям о программе ОЗТ?

Я за то, чтобы люди не употребляли и не начинали. Не создавали себе проблем. Я категорически против любого рода дискриминации и унижения людей из-за употребления наркотиков. Я за здравый и трезвый взгляд на вещи. ОЗТ - это медицинская программа, и к ней нужно относиться серьезно. Не мешать ее с другими наркотиками. Мгновенных изменений не бывает. Нужно понимать и быть готовыми к тому, что человек не сможет сразу поменять свое поведение и стать прилежным.

Хочу, чтобы люди знали: кроме мифов есть правда. Правда в том, что сотни тысяч людей живут и продолжают жить благодаря ОЗТ.

Где-то есть лужа, которая никогда не сохнет. Мы ставим доску и переходим. Лужа остается. А доска – это программа снижения вреда, которая помогает пройти и не замочить ноги.