Я думала, что покупаю любовь. А оказалось - продаю себя

Ты помнишь тот день, когда узнала о диагнозе?

Да. И не просто помню - он навсегда разделил мою жизнь на «до» и «после». Я пришла в частную клинику, просто чтобы сдать анализы. Не из-за подозрений - из-за привычки держать всё под контролем. Я всегда была аккуратной, ухоженной, планирующей всё наперёд. Я любила, когда жизнь предсказуема. Но тот день оказался самым непредсказуемым.

Врач вошёл в кабинет и сказал: «Результат положительный».

Я не сразу поняла, о чём он. Слово «положительный» всегда звучало для меня как что-то хорошее. А потом дошло. Он сказал — ВИЧ.

Мир просто оборвался. Как будто кто-то выключил свет.

Что ты почувствовала в тот момент?

Сначала - шок. Потом стыд. Потом злость.

Стыд - потому что я была «та самая красивая девушка», из тех, кто привык держать лицо.

Злость - потому что это казалось несправедливым. Ведь я не была наркоманкой, не ходила по сомнительным компаниям. Я не была «из тех». У меня были мужчины - успешные, взрослые, женатые. Всё «красиво»: рестораны, отели, путешествия.

А потом - тишина. Такая, что даже собственное дыхание кажется громким.

Я вышла и долго сидела в машине, не могла включить зажигание. Просто держала руль и думала: «Это конец».

Расскажи о своей жизни?

Я выросла в маленьком городе, в семье, где всегда не было денег. Мама - медсестра, отец ушёл, когда мне было 12. Я рано поняла, что красота - мой билет в другой мир.

В 18 я уехала в Москву. Работала официанткой, снимала комнату, мечтала о стабильности. А потом встретила первого мужчину, который сказал: «Ты создана для большего. Почему ты должна работать за копейки?»

Он снимал мне квартиру, покупал одежду, отвозил в отпуск. Мне казалось - это любовь. А потом появился другой. Потом ещё.

И каждый раз я думала: вот этот - тот самый. Только это всегда была не любовь, а договор. Красивый, негласный, но договор.

Среди этих мужчин не было кого-то «подозрительного»?

Нет. Именно это и было самым удивительным. Все они - уважаемые люди. Бизнесмены, чиновники, многие женатые. Ни одного маргинала, ни одной «грязи». Всё - «элита».

И я, как и они, жила в иллюзии защищённости. Мы не говорили о предохранении - будто это разрушило бы близость. Ты не можешь сказать мужчине, который привозит тебя на Бентли: «А давай-ка наденем презерватив» или «Давай сдадим анализы на ЗППП». Это казалось неприличным.

Теперь я понимаю, что неприличным было другое - моё молчание.

Ты знаешь, кто именно мог быть источником вируса?

Нет.

Я пыталась анализировать, вспоминать. Кто-то был женат двадцать лет. Кто-то - очень внимательный, заботливый. Один даже врач.

Я не могу сказать с уверенностью - «вот он». И это, может быть, спасло мне психику. Потому что тогда я могла бы просто возненавидеть. А сейчас я больше не хочу ненавидеть.

Что было после диагноза?

Пустота.

Я перестала выходить из дома. Удалила все номера, закрыла социальные сети. Мне казалось, что все узнают. Что на мне - клеймо. В какой-то момент я даже подумала: «Может, проще исчезнуть?»

Но потом я вспомнила маму. Она всегда говорила: «Даже если упадёшь, поднимайся красиво».

И я поднялась. Сначала медленно. Потом уверенно.

Я пошла к врачу-инфекционисту, стала разбираться, что такое антиретровирусная терапия. Оказалось - жизнь не кончается. Просто становится другой.

Как изменилась твоя жизнь после этого?

Кардинально.

Я перестала играть роль. Больше не «красивая кукла». Я поступила на онлайн-курсы по SMM. Начала работать сама на себя. Теперь я - на другой стороне. Раньше я боялась, что меня перестанут любить, если я перестану быть «совершенной».

Теперь я знаю: любовь - это когда тебя не покупают.

Я даже смеюсь иногда: раньше мне мужчины дарили бриллианты, а теперь я радуюсь, если кто-то искренне спрашивает: «Как ты себя чувствуешь сегодня?»

Ты рассказывала кому-то о диагнозе?

Да, но не сразу. Первой - маме. Она плакала, но не с отвращением. Она просто сказала: «Ты моя дочь. И я рядом». Это было важнее любого лекарства.

Потом я рассказала подруге. Она молчала минут десять, потом сказала: «Ты всегда была сильной. Теперь ты просто сильная с таблетками». Я смеюсь, когда вспоминаю. Это - про принятие.

А мужчины? Были ли после этого отношения?

Да. Но я долго не могла поверить, что кто-то сможет быть со мной. Я ставила стену - и называла это «заботой о партнёре». Потом встретила мужчину, который после моего признания сказал: «У тебя ВИЧ? Я знаю, что это лечится. Я не боюсь». Я тогда впервые за много лет заплакала не от боли, а от облегчения. Теперь я живу с ним. Мы вместе почти два года.

Он здоров. Я принимаю терапию. Мой вирус не определяется. Это значит - я не передаю инфекцию.

И это - свобода. Свобода быть живой, любимой и честной.

Что ты поняла за всё это время?

Что любовь нельзя купить.

Что роскошные рестораны не спасают от одиночества.

Что ВИЧ - не приговор, но и не урок, который нужно было пройти, чтобы «осознать». Это просто часть моей истории.

И я больше не стыжусь её.

Я поняла, что сила - не в деньгах и не в статусе. Сила - в умении остаться с собой, когда всё рушится.

Я перестала бояться зеркала. Потому что вижу там не «содержанку».

Я вижу женщину, которая выжила.

Если бы ты могла обратиться к девушке, которой ты была раньше - что бы сказала?

«Не ищи любовь в чужих карманах. Не путай внимание с заботой, а подарки - с принятием. И, пожалуйста, проверяй здоровье. Не ради страха, а ради уважения к себе».

Я бы сказала: «Ты достойна любви просто потому, что ты - ты».

Не за ноги, не за платье, не за умение быть удобной.

Просто за то, что жива.

Что ты чувствуешь сейчас, когда говоришь это вслух?

Горечь и благодарность.

Горечь - за то, сколько лет я прожила в иллюзии.

Благодарность - за то, что я наконец проснулась.

Знаешь, я раньше любила фразу: «Женщина должна быть как бриллиант - редкая и дорогая».

Теперь я думаю иначе: «Женщина должна быть как воздух - свободная и настоящая».

И последний вопрос. Что для тебя теперь значит слово «жизнь»?

Это утро. Кофе, который я варю сама. Без звонков, без ожиданий. Это мама, которая присылает сердечки в мессенджере. Это мой партнёр, который говорит: «Ты красивая, даже без макияжа». Это таблетки, которые я принимаю каждый день - не как наказание, а как напоминание: я хочу жить. Жизнь - это не то, что со мной случилось. Это то, что я выбираю каждый день.

И если кто-то сейчас читает это интервью и боится, пусть знает: страх проходит. А жизнь остаётся.