Партнеры трансгендерных женщин формируют самостоятельную группу риска ВИЧ-инфицирования

Проведенное в столице Перу, Лиме, ​​исследование, результаты которого были представлены на недавней Конференции по ретровирусам и оппортунистическим инфекциям (CROI 2019), показало, что половые партнеры трансгендерных женщин — это, главным образом, гетеросексуальные мужчины-полисексуалы, которые редко занимаются сексом с другими мужчинами. Учитывая это, их следует относить к отдельной группе риска в части ВИЧ-инфекции.

Во всем мире уровень распространенности ВИЧ-инфекции среди трансгендерных женщин значительно выше (около 30%), чем среди других ключевых групп, в частности, геев и бисексуальных мужчин (12-18%). В то же время данный показатель составляет менее 0,4% среди гетеросексуального мужского населения. Имеющиеся данные вынуждали эпидемиологов думать, что трансгендерные женщины должны инфицироваться от мужчин, имеющих половые контакты с другими мужчинами.

Однако исследование группы ученых из Сан-Франциско, представленное на конференции IAS 2017 в Париже, оспорило эту точку зрения. Специалисты использовали филогенетический анализ, чтобы ретроспективно классифицировать партнеров трансгендерных женщин как на гетеросексуальных, так и на гомосексуальных, и установить генетическую связь передаваемого ВИЧ посредством полового контакта.

Было установлено, что 47% трансгендерных женщин находились в «кластерной» или связанной группе инфекций вместе с хотя бы одним гетеросексуальным мужчиной (исключая мужчин, употребляющих инъекционные наркотики), и только 16% - в группе с геями или бисексуальными мужчинами.

Тогда экспертами было предположено, что половые партнеры трансгендерных женщин образуют отдельную, самостоятельную, группу риска.

При этом, как утверждалось, многие трансгендерные женщины оказались в «кластерах» друг с другом. Это, по словам ученых, также позволяло заявить, что высокий уровень распространенности ВИЧ-инфекции среди них мог быть частично обусловлен их принадлежностью к небольшому, относительно изолированному, но тесно связанному сообществу.

Исследование, проведенное в Лиме, ​​подтвердило, что партнеры трансгендерных женщин составляют отдельную группу, как правило, из геев и бисексуальных мужчин. Однако среди половых партнеров транс-женщин мужчин, имеющих половые контакты с мужчинами, было меньшинство, и они отличались от других партнеров.

Как прокомментировала результаты д-р Джессика Лонг из Университета Вашингтона, «партнеры трансгендерных женщин не образуют единую социальную сеть».

Одиннадцать участниц исследования, привлеченных на волонтерских началах (seeds), согласились «завербовать» партнеров и сформировали «кластеры» размером от четырех до 250 человек. Самая длинная «цепь» состояла из одиннадцати человек, то есть последнее звено цепи было на расстоянии десяти половых связей от «источника».

Диаграмма участников, отобранных для исследования, ясно показала, что большинство транс-женщин завербовали «первую волну» из мужчин-цисгендеров, которые, в свою очередь, контактировали со второй волной транс-женщин, а те, в свою очередь, вновь встретили «третью волну» цисгендерных мужчин.

На диаграмме:

• трансгендерные женщины (seeds) – красные кружки
• трансгендерные женщины – зеленые кружки
• мужчины-цисгендеры – голубые ромбики

Одиннадцать транс-женщин из группы seeds «завербовали» 27 партнеров, 25 мужчин- цисгендеров, одну цисгендерную женщину и одну транс-женщину. Затем это «первое поколение» набрало еще 45 партнеров, из которых 11 были цисгендерными мужчинами, 2 – цисгендерными женщинами и 32 – трансгендерными женщинами.

Из 203 партнеров транс-женщин 97% были цисгендерными мужчинами. Только 2 партнера транс-женщин были цисгендерными женщинами и 5 – трансгендерными женщинами. Все они сообщили, что их недавними сексуальными партнерами были транс-женщины (100%), цис-женщины (55%) и цис-мужчины (7%).

Другими словами, было установлено четкое различие между группами. Это ставит под сомнение гипотезу проведенного ранее в США исследования, утверждавшего, что возможно существование прямой связи половой передачи ВИЧ между транс-женщинами или мужчинами-партнерами транс-женщин и другими мужчинами.

Отчеты участников о половых партнерах и сексуальных предпочтениях зачастую совпадали. Так 83% партнеров транс-женщин сообщили, что их привлекали трансгендерные женщины, 68% - цисгендерные женщины. Но только 8,9% сообщили, что их привлекают цисгендерные мужчины.

Меньшинство мужчин, имеющих половые контакты с мужчинами, сильно отличалось от других партнеров транс-женщин. У них было в девять раз больше шансов узнать, что они гомосексуалы, и почти в пять раз больше шансов узнать свой ВИЧ-статус, чем у других партнеров.

Несмотря на то, что доля партнеров транс-женщин, которые знали, что у них ВИЧ, была ниже на 3,5%, чем среди мужчин, имеющих половые контакты с мужчинами (11,6%), или среди транс-женщин (5,6%), это все равно в десять раз выше, чем распространенность ВИЧ-инфекции среди общего мужского населения Перу.

Кроме того, только 46% цис-мужчин (партнеров) на момент проведения исследования знали о своем ВИЧ-статусе, в то время как данный показатель был равен 58% в группе транс-женщин и 78% - МСМ.

Одним из выводов проведенного анализа стало то, что среди транс-женщин часто встречался так называемый транзакционный секс (за деньги, еду, подарки или жилье), но далеко не всегда они были «секс-работницами», а мужчины – «клиентами».

90% транс-женщин сообщали о «продаже» секса, но подтверждали их слова только 56% партнеров. Однако в то же время, когда 78% партнеров сообщали о «покупке» секса, лишь 57% транс-женщин подтверждали их слова. Меньшинство геев и бисексуальных мужчин также часто продавали секс, но почти никогда не покупали его.

Д-р Лонг подчеркнула, что, хотя в ходе опроса не было найдено полного объяснения того, почему показатели ВИЧ-инфекции выше у трансгендерных женщин в целом, он обнаружил, что их партнеры отделены от геев и представляют собой самостоятельную группу риска.