Диагноз ВИЧ мне был послан, чтобы я наконец начала жить

Сегодня мы публикуем продолжение истории Марии из Кемеровской области. В предыдущем выпуске мы рассказывали о том, как Мария столкнулась с наркотиками, и как эта «встреча» в конечном итоге привела её в СПИД-центр.

О том, какой путь она прошла, чтобы справиться с наркозависимостью, принять диагноз ВИЧ и «вернуться к жизни» — читайте в этом выпуске.

 — Я пошла в СПИД-центр, сдала анализы, и диагноз ВИЧ у меня подтвердился. Такое ощущение, что я переступила какой-то рубеж. Теперь у меня ВИЧ, у меня наркозависимость - и никакого стремления к жизни.

СПИД-центр

Вам надо как-нибудь обязательно посмотреть, как выглядит наш Новокузнецкий СПИД-центр. Когда я пришла туда, у меня мурашки пробежали по телу. Там ТАКОЙ контингент, там ТАКАЯ энергетика — на словах не передать.

Мой первый визит в СПИД-центр меня безусловно поразил. Но рекомендации врача-инфекциониста — это нечно. Оказывается, дома у меня всегда должны быть перчатки, и я должна их надевать, если порежусь, чтобы не заразить родных. Я прекрасно понимала, что это бред, потому что раньше уже сталкивалась с людьми, живущими с ВИЧ, — никто так себя не вел. У них было также 2 руки, 2 ноги, знакомая девочка вообще родила ребенка.

Терапию на тот момент я пить отказалась (у меня было 600 клеток и миллионная вирусная нагрузка), потому что с моим образом жизни регулярно сдавать анализы, получать таблетки и не пропускать лечение — было не реально.

Я решила, что быстренько умру, отмучаюсь и все. Но мои родители, дай бог им здоровья, не опускали руки, постоянно искали новые способы вернуть меня к жизни. Я погрузилась в глубокую депрессию, даже периодически думала о суициде. Сидела дома, смотрела нон-стопом сериалы, не ела, не спала и не употребляла. Поняла, что со мной что-то не так, и приняла решение опять лечь в больницу. И меня увезли в наркологию длительного содержания в Кемерово, потому что никакой другой центр меня уже не брал.

Я не считала себя ВИЧ-диссидентом, но никак не могла начать прием терапии. На тот момент я вообще не ощущала, что больна ВИЧ — не было никаких внешних проявлений.

Врачи мне говорили, что таблетки не помогут, если не бросить наркотики — какой тогда смысл начинать вообще лечение, если я наркозависимый человек.

Но потом начали появляться первые признаки запущенного заболевания: герпес и разные другие воспаления.

И в один прекрасный момент, находясь в наркологии, я почувствовала, что за моей спиной стоит смерть.

Вы, конечно, можете мне не верить, но это не метафора, у меня действительно было это ощущение, и оно было очень РЕАЛЬНОЕ. Я побежала в ординаторскую и попросила врачей, направить меня в СПИД-центр. За полгода клетки упали до 200 — мне нужно было уже экстренно принимать терапию. И с того момента я начала пить таблетки и пью до сих пор. Сейчас у меня уже 800 клеток.

Жизнь налаживается

Я закончила реабилитацию, прекратила употреблять наркотики и думала, что стану обычной женщиной. Но кому нужна «вичовая наркоманка»? О детях я вообще боялась думать — это для меня было в потусторонней вселенной.

Я попала в сообщество анонимных наркоманов, стала ходить на группы. И там за мной начал ухаживать мужчина (сейчас он мой муж) — полная противоположность мне. Он с профессией, с образованием, и его опыт употребления с моим даже сравнивать не стоит. Мы начали встречаться, и я поняла, что нужно ему рассказать о моем статусе. В итоге нам помог фильм Дудя: я сказала молодому человеку, что у меня ВИЧ, но объяснять ничего не стала, просто порекомендовала посмотреть фильм. Он сказал, что мой диагноз не будет причиной для нашего расставания, но нужно более детально изучить этот вопрос, потому что он ничего толком о ВИЧ не знает.

Через месяц я забеременела — для меня это было просто счастье. В итоге мы поженились, и у нас все хорошо: у меня неопределяемая вирусная нагрузка, ребенок родился здоровым.

Я очень переживала за своего мужа — боялась, что могла его заразить, поскольку мы не предохранялись. Уговорила его сдать анализ на ВИЧ. Когда он пришел в СПИД-центр узнать результаты (он был отрицательный), местный инфекционист провела с ним беседу, о которой я узнала спустя некоторое время. Врач ему сказала, чтобы он нашел себе нормальную женщину и не жил со мной. Ему так же, как и мне, рассказали про наличие перчаток на случай кровотечения, сказали, чтобы он не оказывал мне первую помощь, если у меня пойдет кровь — и все в этом духе. И сдавать анализы на ВИЧ каждый месяц… Просто ужас. Это хорошо, что он у меня человек думающий и понимающий, он просто разозлился на врача и не воспринял всерьез эти рекомендации. А если бы это был другой человек, который прислушивается к тому, что говорит врач?  

Бывших наркоманов не бывает?

Я считаю себя зависимым человеком. Я однозначно отличаюсь от других людей: мне бог либо что-то не доложил в голову, либо что-то переложил — я пока не разобралась. У меня ненормальные реакции, мне до сих пор кажется, что люди на улице меня обсуждают — какие-то «миры» преследуют меня постоянно.

Я наркоманка, ничего не изменилось — я просто не колюсь. Бывших наркоманов не бывает, да, но сейчас есть разные инструменты, которые помогают бороться с зависимостью.

Первое, что мне помогло — это определенная социализация. Вообще сама по себе я никто: убери у меня сейчас мужа и ребенка — и я опять никто. И меня это очень сильно беспокоит. А так хочется себя идентифицировать как-то. Но я не могу сказать, что я Маша — спортсменка, потому что я уже не спортсменка. Единственное, что я могу сейчас с уверенностью заявить, что я Маша — член сообщества анонимных наркоманов, я спонсор и передаю свой опыт трем девочкам. И это формирует мою личность в настоящее время. У меня нет сейчас желания употреблять. И не знаю, что должно произойти, чтобы я пошла искать наркотики. Надеюсь, этого не случится.

Еще я чувствую себя не совсем уютно, когда знакомлюсь с новыми людьми. Мне надо что-то рассказывать про свою прошлую жизнь, а мне нечего сказать. Я рассказываю о настоящем и о своих планах на будущее. 

Меня от пьяного бомжа в подъезде отличает только один укол. Поэтому я согласна, что бывших наркоманов не бывает. Но ремиссии могут быть длиною в жизнь.

Стигма и дискриминация по поводу ВИЧ и опыта наркопотребления

Я наркоманка, и я это трезво понимаю и принимаю. Во время беременности я очень переживала за своего ребенка, поэтому каждому врачу говорила про свою зависимость, чтобы они учитывали это. И врачи вполне адекватно реагировали.

А вот по поводу ВИЧ были разные ситуации. Я сделала татуировку, чтобы скрыть следы от инъекций — да чего я оправдываюсь, я правда люблю татуировки (смеется) — и она у меня покрылась какими-то язвами. Я пришла к терапевту — а это был прям тиранозавр Рекс в халате. Объяснила ей ситуацию, она посмотрела на мои руки и сказала: «Ой, вся обколотая, проколотая — иди на ВИЧ сдавай». А я ей говорю, что у меня уже есть ВИЧ, и сдавать мне на него не надо. И тут произошло следующее: врач отодвинулась от меня подальше, надела маску, перчатки и матом меня отправила «в свою больницу». Ну я естественно ей сказала, что моя больница здесь, потому что я прописана в этом районе. Принципиально продолжила к ней ходить, но уже с диктофоном. Потом она меня даже без очереди пропускала, как «тяжелобольную». Короче, очень странная женщина. В итоге оказалось, что я уже была беременная, когда делала татуировку, и мой организм между заживлением руки и развитием плода выбрал второе. Ну и рука в конечном итоге тоже поджила.

Что дал мне диагноз ВИЧ?  Наверное, жизнь. Мне этот диагноз был послан, чтобы я наконец начала жить.

Первая мысль, когда я узнала о ВИЧ-статусе: «Моя жизнь кончена, и я умру».

В чем смысл жизни? Найти себя, знать, кто я, очистить свою душу. И максимально нести пользу людям.

Что меня вдохновляет? Ребенок и муж. Мне хочется в старости сесть в кресло-качалку в окружении большой семьи и смотреть на море. Сидеть и думать, что я не зря прожила жизнь, что после меня что-то останется.

Самый тупой или некорректный вопрос, который мне задавали в связи с ВИЧ? Ну, на самом деле, тупых вопросов мне особо не задавали, было что-то типа:

• И как ты себя чувствуешь?
• И что, всю жизнь таблетки пить?
• А тебя не напрягают таблетки?

Мне неприятно было, когда у меня врач спросила: «Да как ты смеешь работать с продуктами?» Как будто я туда кровь свою капаю…

Обращение к таким же людям, как я

Самая главная мысль, которая врезалась мне в голову, которую до меня пытались донести врачи — это то, что я больна двумя смертельными болезнями, ВИЧ и наркозависимостью.

Вот когда я поняла, что я больной человек, моя жизнь начала развиваться по другому сценарию.

Я хочу сказать, что с этими болезнями можно жить, но надо понимать, что это не шутка. Самое важное — принять, что это есть. От того, что у меня ВИЧ, я хуже не стала, я не поменялась. Я даже благодарна этому заболеванию, потому что меня бы сожрала другая болезнь.

Очень важно найти людей, с которыми об этом можно говорить. Люди, живущие с ВИЧ, не одиноки. В любом автобусе, в любом многоквартирном доме такие люди есть точно. Поэтому лучше знать о своем статусе, чем не знать о нем. Все, что дает тебе бог или судьба, все это благодать. Важно то, как ты этим воспользуешься. Все в руках человека.

И еще важный момент я хотела отметить про наркотики. Это пожелание и совет для девчонок. Если вы встречаете парня, который колется, — от него надо бежать и спасать свою жизнь. Потому что это не любовь, а смерть. И это не кайф никакой.

Кайф, это когда ты утром просыпаешься, открываешь шторы, а там — рассвет. Кайф, это когда твой ребенок учится говорить, а ты это слышишь.