Я искал всё время какое-то иное состояние

Павел очень открытый, хотя говорит, что еще учится этому. Его история – наверное, классика подростков постсоветского пространства 90-х годов. И эта история заслуженно в нашей рубрике сегодня, ведь победить наркозависимость и принять свой статус – под силу истинно сильному человеку.

Расскажи о себе.

Меня зовут Павел, мне 40 лет, я живу в Минске с диагнозом ВИЧ уже 22 года. Стадия СПИДа с 2012 года. Сидел в тюрьме, употреблял наркотики. Уже 7 лет в трезвости. Работаю в белорусской ассоциации клубов ЮНЕСКО, а еще продаю цветы.

Паша, скажи пожалуйста, как так получилось, что в данный момент у тебя стадия СПИДа?

Я переболел туберкулезом 2 раза, и уже в первом случае мне был поставлен этот диагноз.

Это случилось на фоне терапии?

Я верю в бога. И тогда я просил его избавить меня от наркотиков через какую-то болезнь. Я был в постоянном «торче» и пропускал терапию периодически, плохо питался. Но зато после больницы я перестал употреблять. И даже во втором случае рецидива туберкулеза я уже постоянно принимал терапию, без пропусков, даже не знаю, почему так случилось.

Ты подолжаешь верить в Бога?

Да, я хожу в церковь, исповедуюсь, причащаюсь, веду воцерковленную жизнь, борюсь с грехом.

Как ты узнал о диагнозе?

Я узнал о том, что у меня ВИЧ, еще в 2001 году, потому что человек, с которым я совместно употреблял наркотики, на тот момент уже был со статусом. А официально диагноз мне был выставлен в 2003 году в тюрьме.

Как бы ты описал свои ощущения и чувства в момент, когда тебе озвучили диагноз?

Никак, спокойно принял, я даже засмеялся, когда меня вызвал начальник медсанчасти, и я у него спросил: «У меня ВИЧ?», он ответил «Да, распишись». Я уже был готов к этому.

При каких обстоятельствах ты впервые попробовал наркотики и почему так получилось?

В 1998 году я попробовал наркотики впервые, тогда мне было 16 лет. Это были лихие 90-е, я вращался в криминогенной обстановке, у меня папа был криминальный авторитет, и мне безумно хотелось ему подражать – пойти по его стопам, отсидеть в тюрьме и т.п. Я общался с его ровесниками, на 20-30 лет старше меня, у которых за «синими» от наколок плечами была не одна «ходка». И когда на очередной сходке мне предложили героин, я согласился. Я в первый же раз слегка «передознулся» и у меня случились опиозные сны. Это состояние мне очень понравилось. Когда в квартиру пришел отец, мне было приказано спрятаться, потому что отец побил бы всех, кто там был, за то, что втянули меня в это.

А где была твоя мама?

Мама всегда работала, причем работала на 2-3 работах одновременно, потому что отец был все время в тюрьме.

Меня воспитывала улица. Я чувствовал, что мама ревнует и обижается на меня, за то, что я несмотря на все ее старания для меня, отдаю предпочтение улице и друзьям.

Чего тебе не хватало дома, что ты брал на улице?

Уважения, экстрима, чего-то нового, интересного для меня. Я искал все время какое-то другое состояние, сейчас я понимаю, что я искал Бога.

Когда ты узнал о диагнозе, был ли период отрицания? Может быть в формате диссидентства или в формате «это все происходит не со мной»?

Нет, такого точно не было. Наоборот, я очень хотел, чтобы меня настигли какие-то болезни, потому что, когда я болею, ко мне хорошо относятся. Все обо мне заботятся, любят и на руках носят.

Правильно ли я сейчас мыслю, что ты был в поисках любви, внимания и заботы?

Да. Все верно.

Приходилось ли тебе испытывать дискриминацию по диагнозу, сталкиваться со стигмой?

От меня уходили девушки. Сначала отсеивались те, которые узнавали о том, что я сидел в тюрьме, а те, кого не пугало тюремное прошлое, уходили на моменте, когда я раскрывал свой диагноз.

В этом году меня уволили с работы, я работал тоже в цветочном салоне. Я создал страничку в соцсетях, для привлечения клиентов по моей волонтерской деятельности. Эта страничка с моим открытым лицом.

Когда директор узнала о том, что у меня ВИЧ, она сказала, что мой диагноз создает угрозу здоровью ее и ее семьи, покупателям, потому что я работаю с колюще-режущими предметами и т.п.

Мои аргументы про Н=Н, разумные доводы не привели ни к чему. Меня все равно уволили. Это вот самая последняя дискриминация, с которой я столкнулся.

Ты живешь с открытым лицом?

Да, у меня есть открытая страничка, тем самым я хочу победить стигму. Кто-то зайдет, почитает, расскажет другому человеку. И как снежный ком информация будет распространяться и постепенно будет устраняться этот негативный шлейф из 90-х.

Когда ты открываешься близким, родным, друзьям, как они реагируют на твой диагноз?

Знаешь, когда еще были живы те люди, которых принято в обществе считать маргиналами (бывшие заключенные, наркопотребители), я не чувствовал напряжения в общении с ними – там все нормально к этому относятся. Здесь же, на свободе, когда ты открываешься людям, они начинают отдаляться.

Поэтому я научился дозированно преподносить информацию – сначала я рассказываю в целом о ВИЧ, способах передачи, способах предохранения, Н=Н, а уже потом могу раскрыть свой диагноз.

Но опять же, не все хотят подписываться на мой профиль в соцсетях. Например, моя девушка, сказала, что отпишется от меня, если я раскрою статус на своей личной страничке (у меня их две).

Даже как-то на работе мне повстречался парень с ВИЧ, мы разговорились, я ему предложил подписаться на меня, он согласился подписаться на ту страничку, где я не раскрываю свой статус (личную). Он побоялся, что кто-то может догадаться о его диагнозе.

Когда я освободился из тюрьмы, мама мне выдала мой личный «гигиенический набор»: кружку, ложку, тарелку, полотенце. Она очень боялась, что ее могут уволить из-за меня. Но постепенно мамины опасения развеялись.

Как сейчас складываются твои отношения с противоположным полом, рассказываешь ли ты им о своем статусе?

Я меньше стараюсь знакомиться с девушками без ВИЧ, потому что меня это травмирует потом: я очень влюбчивый, и мне кажется, что эти отношения на всю жизнь. Поэтому для себя я решил, что мне проще общаться и строить отношения с позитивными девушками.

Как бы ты сейчас охарактеризовал ситуацию с ВИЧ в Беларуси и знаешь ли ты что-то о ситуации с ВИЧ в России?

Я знаю, что у нас увеличилась доля случаев передачи ВИЧ половым путем, и это сейчас преобладающий путь, как и в России. И темп роста новых случаев заражения тоже растет.

Многие живут и не знают – то есть осведомленность населения весьма низкая.

Криминализация диагноза тоже способствует тому, что люди не тестируются, а если знают о диагнозе, то не становятся на учет и скрывают свой статус, тем самым распространяя вирус дальше.

Если бы у тебя была возможность вернуть время вспять, что бы ты изменил?

Я бы не хотел получить ВИЧ, это да. Но я бы хотел прожить несколько иную жизнь, ведь вся моя молодость по сути прошла в тюрьме. Я бы хотел стать добропорядочным гражданином, не употреблять наркотики. Я хотел бы научиться кататься на мотоцикле, прыгнуть с парашютом.

Есть ли в твоей жизни достижения, которыми ты гордишься?

Да, я победил наркозависимость. Я работаю в помогающей профессии – помогаю людям, живущим с ВИЧ, наркопотребителям. Я стал более сильным, более смелым, более адекватным.

Я преодолел долгую реабилитацию после рецидива туберкулеза. А самое главное – я нашел в себе силы раскрыться, живу с открытым лицом, в трезвости – не употребляю ни наркотики, ни спиртное.

Какие твои цели и планы на будущее?

Я учусь в духовном училище, я закончил первый курс, хочу отучиться еще два года. Лет через 10 я вижу себя в загородном доме, я хочу свой загородный дом, где я мог бы разводить пчел или собак, например. Я люблю работать с деревом, это меня очень успокаивает, я бы хотел свою столярную мастерскую.

Чем ты увлекаешься в свободное время?

Слушаю музыку, встречаюсь с друзьями, гуляю по улице, играю на гитаре, смотрю фильмы об искусстве.

Что для тебя может быть лучшим подарком?

Тепло, внимание, забота и принятие меня таким, какой я есть. Я не думаю о материальном, больше о духовном. Но о гитаре я мечтаю (смеется).

Что бы ты сказал человеку, который только что узнал о своем диагнозе?

Я всегда говорю людям о том, что сейчас это не смертельный диагноз, а контролируемое хроническое заболевание, что я сам живу с ВИЧ уже 22 года и я нормально себя чувствую. Стараюсь ободрить человека. Стараюсь подобрать слова для каждого.