Коллаж: "Я жива благодаря АРВ терапии", - Ирина Серябкина

Ирина Серябкина вот уже 20 лет живет с ВИЧ.  Ее муж умер от СПИДа, потому что не хотел начинать прием терапии, надеясь на силу организма. Нет, он не был ВИЧ-отрицателем. Он, как и многие из нас, считал, что если болезнь невидима, то ее можно игнорировать.

Ирина расскажите, чем вы сейчас занимаетесь?

У меня инвалидность второй группы, проблемы с ногами, не могу перемещаться без сопровождения. В основном сижу дома. Каждый поход на улицу для меня сопровождается стрессом. Я испытываю панический страх перед людьми, перед обществом. Даже в магазин стараюсь выходить с кем-то из знакомых.

Я родилась и всю жизнь прожила здесь, в Санкт-Петербурге. Диагноз ВИЧ мне поставили в 1999 году. Где-то в начале 2000-х я начала принимать АРВ терапию. Как и всем в то время, мне сказали, что проживу 5 лет, если буду вести здоровый образ жизни. Но прошло уже 20 лет. За это время мне четыре раза поменяли схему лечения, последний раз в 2017 году. С этой схемой я почувствовала себя гораздо лучше, впервые вирусная нагрузка снизилась до неопределяемого уровня, и клетки иммунитета стали повышаться.

Вы что-нибудь знали о ВИЧ?

В то время вокруг ВИЧ было много ужасов. В моей голове отложилось лишь то, что ВИЧ приводит к скорой и мучительной смерти. Но я не воспринимала этого в серьез. Видимо из-за того, что употребляла наркотики, чувство опасности притуплялось. Я совершенно не задумывалась о последствиях, но терапию принимала. Только благодаря ей я до сих пор жива.

В 2017 году в тяжёлом состоянии меня госпитализировали с двусторонней пневмонией легких. Врачи не надеялись, что я смогу выкарабкаться. Но благодаря новой схеме лечения и поддержке моего супруга, который не отходил от моей кровати, я поправилась.

Расскажите о своём супруге

Мы были знакомы с детства, а стали жить вместе, когда нам было за тридцать. Любовь. Прожили в общей сложности около 10-ти лет. Он знал о моем статусе и осознанно отказался использовать средства предохранения. У нас кроме друг друга никого не было, и терять было нечего. Моя мама умерла в 90-х, а отец несколько лет тому назад.

Отец знал о вашем диагнозе?

Нет. Я ничего ему не говорила. А он и не спрашивал. Если бы спросил, то скорее всего сказала бы. Я не скрываю лица, но, честно говоря, не знаю, как говорить о своем диагнозе при знакомстве, например.

Вернёмся к вашему супругу

Пока мы жили вместе, он несколько раз был осужден и отбывал срок в заключении. Там у него и выявили ВИЧ. Как бы я его не уговаривала, он не хотел начинать прием терапии, пока чувствовал себя хорошо. Считал, что у него сильный иммунитет.

Настал момент, когда ему стало совсем плохо. Его госпитализировали - были подозрения на туберкулез. Врачи назначили АРВ терапию, он начал прием. Жаловался на сильную диарею и плохое самочувствие. Когда он умер, я нашла таблетки в его вещах. Думаю, что он их просто перестал принимать.

Посещали ли вы группы взаимопомощи?

Я об этих группах узнала примерно год тому назад. Он опекал меня как ребёнка, даже в больницу ездил за терапией для меня. Мы и не искали никакой информации или помощи. После его смерти мне стало очень тяжело одной, я обратилась к интернету. И каково же было моё удивление, когда я узнала, что есть организации и группы взаимопомощи, и сколько сейчас появилось новых препаратов от ВИЧ.

Что бы вы хотели сказать нашей аудитории?

ВИЧ – это не так страшно, как кажется на первый взгляд. Если соблюдать все рекомендации и правильно принимать терапию, можно прожить долгую и счастливую жизнь. С каждым годом наблюдается прогресс в изучении вируса. Я верю, что в недалёком будущем будет найдено средство от его полного излечения. Я всегда сравниваю ВИЧ с болезнью рака. На мой взгляд, рак страшнее. И еще очень важно начинать приём АРВ терапии с момента постановки диагноза. Не оттягивать и не надеяться на иммунитет, а постараться сохранить здоровье, пока вирус не успел нанести непоправимый вред организму.