Коллаж: "Сексуальное просвещение необходимо и для людей 40+", - Анна Королева
Анна Петровна, почему вы назначили встречу именно в этом месте?
В кафе «Ранние пташки»? А потому что я здесь работаю менеджером по организации мероприятий, ну массовиком-затейником. Год назад открылась эта кофейня. Я пришла выпить кофе, разговорилась с хозяйками. Хозяйки узнали, что я работала завучем, очень много для детей всего интересного организовывала. Сидели, разговаривали, народу мало, было время поговорить. Постепенно стали подходить люди, завязались еще разговоры, как-то вокруг нас стал народ собираться. Потом хозяйки предложили мне поучаствовать в скандинавской ходьбе, потом ещё в одном мероприятии. В итоге предложили мне остаться и организовывать встречи, семинары, квартирники, праздники. Так я, собственно говоря, и зацепилась. По-моему, здесь очень хорошая атмосфера.
А вы говорили совладелице про ВИЧ?
Да, конечно, обязательно. Мне хотелось 1 июня (День защиты детей) для фонда «Дети+» организовать что-нибудь интересное. Хотела объединить старших и младших детей, чтобы они не замыкались в четырёх стенах. И я подошла к ещё одной совладелице Юле и предложила эту идею. Она спросила, почему я этим занимаюсь? Я рассказала, что сама ВИЧ-положительная, дала ссылки на свои статьи. Люди совершенно внимательные: все знают, все читают. Дали добро на проведение мероприятия для детей. Вот так и получилось, что 1 июня здесь была выставка рисунков для младшей группы, а потом пришли дети постарше, от 14 лет и выше. Ольга давала мастер-класс бариста: делали кофе, потом дегустировали. Дети спрашивали, как открыть свое дело. Им было очень интересно, они долго сидели, разговаривали. И конечно Ольгу совершенно не смущало, что у детей такой диагноз. Так мы и зацепились. И потом пошло: каждую среду после скандинавской ходьбы я стала садиться в этом кафе и рассказывать людям, что такое ВИЧ. Просто сидеть и рассказывать. И, как видите, здесь на фотографиях со мной сидят люди, обнимаются. Одно дело, когда с трибуны говоришь про ВИЧ, другое дело, когда за одним столом. Мифы развеиваются просто мгновенно. А я всегда ещё и литературу приношу, показываю. У нас много людей, которые в теме. Я ни разу не встречала кривой взгляд, дискриминацию, стигматизацию ни со стороны хозяйки, ни со стороны посетителей. Более того мы как-то до вечера просидели, работы было много, ели с Олей один пирожок на двоих: она откусила, я откусила. Это вот настолько естественно, она даже не замечает этого.
Расскажите о вашем сотрудничестве с Фондом «Дети+».
Где-то 3,5 года назад мы с руководителем фонда Ольгой Кирьяновой встретились на Авторадио, был день умерших от СПИДа в мае, и мы там познакомились. Поскольку я педагог по образованию, она мне предложила стать консультантом в фонде, быть мостиком между врачами и обычными людьми. Я и с людьми общалась, и на сайте вела станицу «Дети +» с необходимой информацией и рекомендациями. У нас часть приемных детей. И некоторые вопросы очень волнуют родителей. Например, родители и бабушки не понимают всех аббревиатур, или не знают про побочки – куда бежать и что делать. Тем более те, кто не в Москве. У некоторых нет возможности даже к инфекционисту поехать, у нас есть бабушки, которым за 70, например. Вот я и стала туда ездить и проводить консультации на месте. Причём у нас там родители, которые уже несколько положительных детей взяли, и ещё берут. И мы обмениваемся информацией с новыми мамочками. Я там, конечно, не присутствую постоянно, приезжаю, если есть такая потребность.
Вот недавно мы проводили тренинг в Зеленограде. Прорабатывали с родителями фразы: что говорить, чтобы добиться результата, с того момента, как они входят в кабинет инфекциониста.
Почему? Что в медицинских центрах до сих пор проблемы?
Конечно. Здесь нужно понимать ещё и врачей, они тоже в жёстких рамках работают. Я не представляю, как я бы работала, если бы у меня было 60-70 пациентов в день. Сколько времени врач может уделить? Вот у нас на тренинге и была задача – продуктивное взаимодействие с врачом. Как за минимальный отрезок времени выложить максимум информации, которая приведёт к положительному результату.
В одном из интервью вы говорили про организацию «Плюс – Минус».
Да, была такая организация. Это студенты Сеченовского университета придумали, Коля Лунченков и Оля Ледкова. Мы выбрали такую форму: занимались спортом все вместе, и положительные, и отрицательные. Никто не знал, кто есть кто. Когда заканчивалась тренировка, Коля и Оля проводили ликбез: что такое ВИЧ и с чем его едят. Потом они задавали вопрос аудитории: «Как вы думаете, есть ли среди вас сейчас ВИЧ-положительные?» И те, кто живет с открытым лицом, я, например, говорили о своем диагнозе. И люди были удивлены: оказывается, мы такие же, как они, такую же физическую нагрузку выполняем, говорим грамотно. На одном из занятий в Крылатском Коля задал такой вопрос: «Как вы думаете, как выглядит человек, у которого ВИЧ?» Люди стали отвечать, что он должен ходить сгорбившись (поза жертвы), в болячках, в кофте с длинными рукавами, чтобы спрятать вены, худой, измождённый. И на вопрос, смогли бы они рядом с таким человеком заниматься спортом, отвечали: «Нет-нет, не смогли бы!» А потом Коля говорит: «А поднимите руку, кто ВИЧ-положительный». Все люди в шоке: мы такие молодые, красивые, спортивные, здоровые, подтянутые. Среди нас не было ВИЧ-активистов, все работали вне этой сферы. А тут мы рядом с ними. А со мной уже и чай пили, и обнимались.
Сейчас эта организация уже не работает, Коля и Оля стали врачами, а из Сеченовки никто не подхватил. Очень жалко, мне нравились эти мероприятия.
Давайте поговорим про молодёжь. Скучаете по педагогике?
Да, скучаю. Но здесь я тоже с детьми занимаюсь.
Когда вы ушли из педагогики?
Когда получила статус. У меня ещё до ВИЧ были проблемы со здоровьем, и очень серьёзные. Я уже работала не на полную ставку и занималась репетиторством. Потом я решила вернуться туда, где раньше работала – в Центр развития ребёнка. На тот момент я уже открыла свой ВИЧ-статус и публично выступила на телевидении, это было в 2013 или 2014 году. Столкнулась с тем, что мое пальто не захотели вешать рядом с другими вещами, выдали пластиковый стаканчик. А потом мне позвонила сотрудница и сказала: «Ты понимаешь, не надо возвращаться». То есть мне создадут такую атмосферу, что я сама не захочу там работать. Поэтому я решила, что закончила с педагогикой – зачем мне нужны эти нервы. Есть же возможность в другом себя проявлять, не обязательно работать в школе.
Сколько лет вы отдали профессии?
Я работаю с детьми с 1984 года. Ну я считаю, что продолжаю работать с детьми и сейчас.
Анна Петровна, вы профессионал, вы работаете с детьми. Давайте поговорим про сексуальное образование. Оно нужно? И с какого возраста начинать просвещать детей?
Естественно нужно, обязательно. Нужен профессиональный сотрудник, который имеет опыт работы с детьми не менее 5 лет. Это должен быть подготовленный педагог или психолог, который знает, как говорить с детьми, чтобы они услышали.
Мы недавно проводили открытый урок в Центре содействия семейному воспитанию. Одно дело, когда говорит педагог, который знает, как общаться с детьми этого возраста, как правильно преподносить эту информацию, термины, чтобы было ни грубо, ни вульгарно. Другое дело врачи, которые обычно углубляются в тематику медицинскую – детям сложно воспринимать эту информацию. Здесь нужен профессиональный педагогический подход. У нас прекрасно прошёл открытый урок, все остались довольны. Без ненужных подробностей, но мы дали всю необходимую информацию, в том числе про предохранение не только от ВИЧ, но и от ЗППП. Поверьте, в одном занятии у нас свободно совмещались такие понятия, как достоинство, любовь, забота о ближнем, но тут же мы могли сказать «презерватив».
С какого возраста, вы считаете, нужно давать эту информацию?
С подросткового точно, подростки уже начинают интересоваться этой темой. Важно, чтобы они не начали искать приключения там, где не надо.
Многие родители стараются избегать этих разговоров с детьми. Какие вы могли бы дать рекомендации, как начать разговор с детьми, стоит ли?
Недавно был Всемирный день презерватива. Я написала в Фейсбуке: «Любовь и забота мамы о ребёнке не в том, чтобы запретить идти на дискотеку, а в том, чтобы научить пользоваться презервативом. Не закрыть дверь, а проверить, взял ли ребёнок презерватив». Сейчас 21 век, этого не избежать. И еще важна степень доверия между родителями и детьми. Если мы не можем наладить диалог по поводу секса, то тогда ребёнок идёт и налаживает этот диалог с кем-то другим. Откуда он возьмет информацию? В интернете? А откуда вы знаете, что он откроет именно то, что нужно. Никто не уверен. Если родители не в состоянии, то должны быть психологи, которых можно привлечь. Но здесь вопрос доступности. Если вы в большом городе — то есть такая возможность, а если в маленьком городке? Я считаю, что в школе нужно вводить эти дисциплины. Почему мы думаем, что математика нам понадобится, а сексуальное воспитание – нет? Еще никто не избежал секса в нашей жизни, каждый человек думает об этом, потому что это инстинкт. Если бы я в свое время знала эти азы, я бы многих ошибок избежала в жизни. Педагоги боятся, что будет растление молодежи в школе. А почему вы думаете, мои уважаемые коллеги, что лучше им получить эту информацию в интернете на грязных сайтах или на улице. Гораздо лучше это педагог в школе объяснит, профессионал, который умеет преподносить информацию и болеет за это дело.
Как вы думаете, когда-нибудь в России это станет возможным?
Нет. Лет 25-30 точно не будет, о сексе не будут говорить. Надо, чтобы люди прожили свободно несколько лет, пока старые понятия не выветрятся из головы.
Если бы я это знала в свое время, я бы не попалась на эту разводку с ВИЧ-диссиденткой свекровью. Если бы со мной кто-то провел нужную беседу на нужные темы.
И кстати, сексуальное просвещение должно быть не только в школах. А вот моего возраста люди, 40+ лет, тоже нуждаются в этом. Они многого не знают. А мы говорим, что разрослась эпидемия ВИЧ, стали заболевать люди, кому 50+. Вот программа «Московское долголетие» - где здесь секс-просвещение? Нету. А все знают, как бабушки после климакса у нас отрываются. Что они говорят: «А я же не забеременею!» А то, что можно подцепить все что угодно – об этом они даже не подозревают.
Это стереотипы, что у пожилых не бывает секса – отсюда видимо все?
Да ещё как бывает. Как мой дед говорил, который умер в 96 лет: «У меня 8 вдов в подъезде!» Разрушаем сегодня стереотипы! (Смеёмся)
Как появилась идея помогать женщинам в возрасте? В одном интервью вы рассказывали, что вы напечатали визитки, принесли в СПИД-центр и попросили раздавать тем, кому нужна будет помощь.
Не только в СПИД-центр, я еще в Инвитро и в других клиниках разложила свои визитки.
На каком этапе это произошло?
Я похоронила мужа, у меня не осталось никого, кроме сына. Я не совсем здоровый человек, ВИЧ только усугубил в тысячи раз то, что уже было, и приблизил меня к смерти в геометрической прогрессии. Любой человек рано или поздно задумывается о том, что он сделал в своей жизни. Вот я завтра умру, кто-нибудь про меня вспомнит? Добро какое-то я оставила в своей жизни? Что я сделала? И я подумала о том, что могу сделать сейчас. Работать я не могу с 9 до 18, ездить мне куда-то очень тяжело. Так и родилась эта идея с визитками. Вот я и оставила врачам свои визитки, сказала, чтобы присылали ко мне людей, кому нужна будет помощь.
У меня был случай с мальчиком 20-ти лет – его прислали ко мне из Инвитро. Медсестра увидела, что человек при получении диагноза позеленел, подумала, что он сейчас под первую же машину бросится. И она вместе с результатом дала ему мою визитку. Вот честь ей и хвала, спасибо! Мы его спасли. Я с ним была на связи постоянно. Сейчас у него все хорошо, получает таблетки, проходит лечение. Писал мне благодарственные письма. Значит, не зря всё. Я очень рада, что удалось помочь ему.
Вот так и получается, что с двадцатилетними один разговор, другое дело, когда человеку 55 лет. Я же совершенно по-другому с ними разговариваю. Со взрослыми тяжелее. Особенно, когда человек говорит, пусть мне лучше напишут, что я умер от инфаркта, чем от СПИДа. Им очень тяжело, там начинается не только алкоголь, многие идут вообще вразнос, некоторые закрываются.
У меня есть знакомая, она 2 года не выходила из дома. И когда к ней приходила внучка, она мыла всё с хлоркой в доме. После климакса вообще нужно выписывать антидепрессанты, за границей в обязательном порядке выписывают. По нашим людям не скажешь, что у них депрессия, они же скрытные. Сколько людей боятся психиатру сказать о своём диагнозе. Боятся, что подумают – НАРКОМАН.
СМИ часто перегибают палку, я уже неоднократно об этом говорила. Когда они поймут, если ты человек и у тебя есть половой орган, всё – ты в группе риска.
Анна Петровна, давайте поговорим о вас, о той помощи, которая вам была необходима.
Да мне и сейчас необходима помощь. Меня всегда больше медицинская помощь интересовала. У людей моего возраста уже нет страха, что мы не выйдем замуж, не найдём партнёра, у нас нет страха за будущее – у нас уже дети, у многих внуки. Нам важно болеть поменьше, чтобы сохранить качество жизни на должном уровне.
Есть такая штука – скрытая депрессия, когда человек улыбается, а потом в один прекрасный момент решает не пить таблетки, потому что устал. Вот когда людям нужна помощь. И мне тоже нужна помощь, я такой же человек, как и все. Всякие мысли бывают. Вот сейчас, например, я стою перед дилеммой. Мне 53 года исполнилось. И я думаю, мне продать квартиру и пустить деньги на лечение, на исследования, на препараты и тд., потому что бесплатно не получается это сделать? Мне нужно контролировать уровень кальция, сдать кучу анализов. Где, в какой поликлинике я смогу это бесплатно сделать? А у меня пенсия 20 тыс. рублей. Вот и дилемма: продавать всё и переезжать в коммуналку, но зато пожить ещё какое-то время, либо ничего не делать и оставить квартиру сыну. Потому что ни одна нормальная мать не оставит своего ребёнка без всего. Вот он скрытый суицид, скрытая депрессия. Вот когда мне нужна помощь. Нас же не лечат, говорят: «У вас ВИЧ – всё от этого». Я уже неоднократно говорила, что надо расширять наши научно-исследовательские центры, пусть даже на базе инфекционной больницы. Там должны быть грамотные специалисты всех областей, от психотерапевтов до хирургов. Вот куда надо вливать деньги, и зарплаты создавать достойные.
А вы когда-нибудь думали об общественной деятельности, чтобы посвятить себя полностью этой работе?
С утра до ночи? Я бы не смогла. Я пишу много статей, они публикуются. Мне тяжело передвигаться. Приехать на 2-3 часа, рассказать что-то, показать – это возможно. А каждый день ездить – это очень тяжело для меня. Физически тяжело, а психологически, - пожалуйста, и знаний моих хватит, и желания, и потенциал у меня большой.
Расскажите о сыне.
Сыну 27 лет, он служит в Росгвардии, в управлении вневедомственной охраны, юрист по образованию, лейтенант. Очень меня поддерживает, ездит со мной везде. На вопрос, как вам живется с ВИЧ-положительной мамой, он часто отвечает: «Так же, как с ВИЧ-отрицательной, только любви ещё больше». Увлекается теннисом, любит английский язык, закончил английскую школу, читает книжки на английском для себя. Сейчас занялся продвижением нашего кафе в соцсетях. Он всё делает своими руками, мебель, например, мне делает шикарную. Занимается фотографией. Сын – самый главный человек в моей жизни. Если бы не он, не его поддержка, я бы уже не жила, потом что не было бы смысла. Он знает моих врачей лучше, чем я. Контролирует, чтобы я принимала таблетки вовремя. Он не женат. Девушка, конечно, у него есть, но о свадьбе они не задумываются пока. Поэтому я ещё не бабушка.
А хотели бы внуков?
Очень хотела бы, я уже давно готова. Мечта моя – увидеть внуков. Но эта мечта зависит не от меня. (Смеёмся).
А есть ещё что-то, чего бы вам хотелось?
Денег. (Смеёмся). Мне деньги нужны не для того, чтобы купить 125-ю шубу, а для того, чтобы жить: это таблетки, это обследования. Когда есть проблемы со здоровьем, больше ни о чем не думаешь. Еще мечта была в Одессу съездить – но не получится уже. Сын у меня невыездной, а самой мне тяжело, и прямого самолета теперь нет.
И напоследок, как обычно, ваши пожелания для нашей аудитории.
Если будут читать люди, которые с ВИЧ связаны, то моё пожелание — больше ликбеза. Чтобы не просто пили таблетки, не понимая, что они пьют, а больше ковырялись в своем здоровье. Люди чаще всего думают, что они от ВИЧ не умрут, и слава богу. И так получилось с одним моим знакомым, который любил выпить, он просто умер от инфаркта, потому что у него был холестерин повышен. Пусть люди сами медицинскую безграмотность у себя ликвидируют. Нужно быть активным борцом за своё здоровье, а не просто верить на слово. У меня есть статья на сайте про врачей и про анализы, где я подробно все расписала. Вот таких статей надо побольше. Чтобы человек получал больше информации, которая ему нужна.
