Коллаж: "Думаю, это рука Божья", - Ирина Теплинская

Ирина, у Вас на счету много публикаций. В одной из них Вы упомянули, что для Вас писать — это и работа, и хобби. Всегда ли так было?

Способность хорошо писать у меня обнаружилась с самого детства, с начальной школы, в придачу с абсолютной грамотностью. Мне самой всегда нравилось писать. А применять этот талант в активизме я начала с 2009-го года. Фонд имени Андрея Рылькова объявил тогда конкурс, который назывался: «Ищем людей, которые умеют генерировать идеи в текстах». По условиям конкурса нужно было выполнить два задания: одно касалась деловой переписки, второе — написать статью на социальную тему. Я победила в этом конкурсе и стала писать для Фонда, сначала как волонтер для блога. Моя конкурсная статья под названием «Через сто веков» до сих пор находится на сайте ФАР.

Через год ФАР организовал тренинг по медиа грамотности. Его проводили Дмитрий Колбасин — PR-консультант и медиа тренер, информационный аналитик международной правозащитной группы «Агора» и Анастасия Кузина, известная журналистка, пишущая на социальные темы. Пройдя обучение на этом тренинге, я уже могла писать не только истории, но и разные материалы, вести работу информационного менеджера в организации. Вскоре, наряду с работой равного консультанта и социального работника, я стала писать про наши мероприятия, про судьбы людей, - своих коллег, клиентов организации, друзей. Взаимодействовала с журналистами, занималась рассылкой пресс-релизов, анонсов и т.д. Так это стало моей профессиональной деятельностью.

На сегодняшний день я являюсь секретарем Форума людей, живущих с ВИЧ в РФ, и информационным менеджером в Центре социальной помощи «ЛУНА» (Екатеринбург): веду вебсайты, блоги, страницы в социальных сетях, сопровождаю информационно стратегически важные кейсы. В середине прошлого года у меня возникло желание обучать представителей сообщества и сотрудников НКО информационному сопровождению, как обучили когда – то меня: связалась со своими тренерами Дмитрием Колбасиным и Настей Кузиной – им идея понравилась. И теперь я сама выступаю со - тренером в той же команде: за полгода мы провели 3 тренинга, на которых обучили более 60 представителей сообщества от Калининграда до Красноярска.

Скажите, написание текстов имеет для Вас какой-то терапевтический эффект?

Это мое хобби, и я получаю от него удовольствие. А терапевтический эффект для меня имеют тексты, которые я пишу, исходя из Благой вести об Иисусе Христе. У меня много друзей по всему миру, которые ещё находятся в употреблении наркотиков, являются клиентами программ заместительной терапии. Я стараюсь в своих текстах нести людям весть о спасении, о свободе, о жизни без наркотиков здесь, на земле. О жизни вечной на небесах, которая полностью будет зависеть от того, какой выбор сделает человек на земле.

Скоро весь христианский мир будет праздновать Пасху, смысл которой как – раз и заключается в переходе от смерти к вечной жизни через смерть и воскресение Иисуса Христа. Но об этом мало знать: в это нужно верить, и жить соответственно Тому, в Кого ты веришь. Вот, к примеру, я уже 21 год живу с ВИЧ. Моя жизнедеятельность ничем не отличается от жизнедеятельности любого здорового человека, благодаря приему антиретровирусной терапии в соответствии с инструкцией и выполнению рекомендаций врача. Точно так же я 5 лет живу трезвой счастливой жизнью после 35 лет тяжелейшей зависимости, потому что стараюсь выполнять все «рекомендации» моего «врача» Иисуса Христа, которые записаны в Библии. Чтобы ВИЧ не влиял на качество моей жизни мне мало просто знать об АРВТ – мне нужно принимать её, точно следуя всем рекомендациям. Так же и со спасением: мало просто знать о Христе – нужно следовать Его рекомендациям.

Когда я пишу или говорю об этом другим людям, то это имеет для меня колоссальный терапевтический эффект, потому что через это я сама буду иметь спасение.

Задумывались ли Вы над тем, чтобы написать книгу?

Да, я задумывалась. И так же понимаю, что не я сама достойна описания. А моя судьба и избавление от зависимости, и то, что есть другая жизнь — про это стоит написать. Мне и раньше об этом говорил мой друг, адвокат Миша Голиченко. Это не сиюминутное дело, оно требует времени. Я веду дневник, делаю записи, пишу отрывки, но пока еще не вижу конца этой книги. Я ещё не достигла того познания Бога, которое можно транслировать на большую аудиторию.

Поменялось ли Ваше отношение к программе заместительной терапии (ЗПТ) с тех пор, как Вы освободились от зависимости?

Я находилась в программе опиоидной заместительной терапии (ОЗТ) в Украине в 2012 – 2014 годах. Думаю, если в России когда-нибудь такая программа появится, то, скорее всего, она будет такой же. Но эта программа, в том виде, в котором есть сейчас совершенно недоработанная и убогая, потому что её главная задача - снять человеку абстиненцию. Я имела возможность наблюдать подобные программы в других странах. Например, в Германии ЗПТ — это не просто, как у нас принято говорить, «халявное употребление наркотиков», а определенная ответственность, которая ложится на каждого участника программы. Есть социальные работники, которые помогают им достигать поставленных целей: найти работу и жилье, быть в поле зрения медиков. Их конечная цель — выход человека из программы. И я с этим совершенно согласна: ОЗТ не должна быть пожизненной. Наверное, она может быть пожизненной для тех, кто по каким-то физиологическим особенностям совсем не может жить трезво. Мне сложно рассуждать об этом, поскольку я сама прожила значительную часть своей жизни в тяжелейшей зависимости и освободилась от нее только в 49 лет. Многие просто не доживают до этого возраста, находясь в уличном употреблении. Да и мою жизнь изменило не наркологическое лечение, коих у меня было несметное множество, причем безуспешных.

Я вижу программу ОЗТ, как мост для перехода от криминализации к социализации. За период нахождения на программе человек должен удовлетворить свои базовые нужды: восстановить документы, стать адаптированным в медицинских учреждениях, трудоустроиться, обзавестись семьей, либо восстановить отношения с прошлой семьей, с родственниками. У человека должны появиться реальные ценности, которые перевесят иллюзорный мир, в котором он живет под воздействием веществ. Такой, на мой взгляд, должна быть успешная программа ОЗТ.

Ирина, читая Ваш блог, я заметила такую особенность, что еще с детства Вы не боитесь противостоять несправедливости. Будучи в заключении, Вы устроили голодовку, потому что Вам не давали АРВ терапию.

Да, с этого начался мой активизм. Сначала я сражалась только за те нужды, которые касались меня лично: ВИЧ, наркозависимость, судимости. Я сражалась за соблюдение моих прав, но сейчас я не столько борец, сколько миротворец. Сейчас мой кругозор гораздо шире, чем только мои проблемы. И у меня появились другие способы и инструменты их решения.

Ирина, расскажите, как Вы попали на христианскую реабилитацию. И что там было такого особенного, чего не было в других программах?

Я находилась в Украине в программе ЗПТ, когда в 2014 году там начались первые политические волнения. Мне, как гражданке России, оставаться там стало небезопасно. События развивались стремительно, поэтому мне резко снизили дозу метадона, который я получала, чтобы я могла выйти из программы и уехать домой. Но так делать нельзя, потому что это плохо сказывается на здоровье. В итоге я приехала в Россию «разбитая», в тяжелом состоянии. Мне практически сразу дали инвалидность.

Я продолжила употреблять. Но по состоянию здоровья уже не могла обеспечивать свои нужды, как раньше. Я была вынуждена время от времени жить в туберкулезном санатории. Благо, до сих пор есть такая возможность: те, кто когда-либо переболел туберкулезом, раз в год могут проходить бесплатное лечение в этом санатории. А поскольку Калининградская область небольшая, людей немного, и в нём всегда были места.

Летом 2015 года я находилась в этом санатории. В один из вечеров, мы выпивали, произошла ссора, после которой я очнулась со сломанной ногой. Ещё и перелом, как выяснилось позже, был двойной, со смещением, требующий операции. С этого началась моя история. Лето в разгаре, кто-то на море, кто-то по грибы в лесу. А я лежу одна в палате, полная ненависти на весь мир. Но поскольку я всегда была публичной, то и в этот раз сделала пост в Интернете, написала о своей ситуации. В ответ мне прислала сообщение коллега из Хабаровска, с которой мы познакомились на одном из мероприятий для ЛЖВ. Она спросила, чем мне помочь. Я знала, что она – верующая, но тогда меня это мало интересовало. Её сообщение вызвало у меня бурю возмущения. Я не верила, что человек может писать с искренним желанием помочь, находясь на другом конце страны.

Но этот вопрос засел у меня в голове. И через три дня раздумий я написала ей ответ. Объяснила, что мне может понадобиться помощь, если положат на операцию, а вообще нужны костыли. Тем же вечером мне позвонила женщина, сказала, что от моей знакомой из Хабаровска. На следующий день привезли костыли и сказали, что будут навещать, когда меня положат на операцию. И после этого моя голова в буквальном смысле задымилась. Я лежала, думала, и никак не могла понять, что это за организация такая? Совершенно незнакомые люди помогли мне. Эта форма взаимоотношений меня сильно зацепила. Первая мысль, которая пришла мне в голову, что это секта, и им наверняка от меня что-то нужно. При этом я понимала, что взять с меня нечего: на органы не продашь, потому что у меня ВИЧ и гепатит, жилья нет, в рабство не продашь, я же с переломанными  ногами. А ведь я еще и правозащитница: знаю, как людей могут удерживать в ребцентрах. Спустя какое-то время, я согласилась поехать к ним в реабилитационный центр. С одной мыслью — докопаться до истины, и вывести их на чистую воду.

Я приехала. Не могу сказать, в какой момент начались перемены. Но первое, что изменилось в моей жизни — это то, что рядом были люди, которые окружали меня заботой и любовью. Постепенно я начала познавать Бога, понимать то, что написано в Библии, у меня появились с Ним личные отношения, близость. И потом уже никуда не захотелось уходить, потому что Бог меня увлек. Сегодня я полностью социализирована: у меня есть прекрасная работа, снимаю жилье, могу спокойно путешествовать по миру, недавно купила машину. Но всё это не является для меня ценностями в жизни, потому что сама бы я этого никогда не достигла. Главная моя ценность – это близость с Богом и с такими же людьми, любящими Христа, которые составляют Его Церковь.

Наладились ли Ваши отношения с родными после того, как Ваша жизнь изменилась?

Мама обрадовалась, как только узнала, что я пошла на реабилитацию. Для неё это было счастьем. Она помогала, как могла, по-стариковски, пока я была в центре. Я закончила реабилитацию, начала работать, но она ещё долгое время не принимала от меня денег. Потому что у неё был долгий страшный опыт прошлого. Я порой приносила ей на хранение большие суммы денег, и мама, думаю, понимала, что они криминальные. Все мои деньги были нечестными.

Но после того, как она побывала у меня в гостях, увидела, как я живу, она постепенно успокоилась, стала принимать мою помощь. Мама долго болела, у нее был рак костного мозга. Ближе к её кончине мы стали очень близкими, проводили много времени вместе, говорили о Боге. Умирала она тяжело, но между нами был мир, и она была спокойна за меня. С сестрой мы общаемся, но у неё на меня много обид. Я понимаю. Поэтому доверяю всё Богу.

Ирина, в одном из постов Вы пишите, что возвращаться в общественную сферу для вас эмоционально непросто.

Есть вещи, которые для меня сейчас уже неприемлемы, потому что они неприемлемы Богу. К примеру, я не буду находиться в компании курящих, пьющих или употребляющих какие-то вещества. При мне люди стараются не материться. И я очень благодарна своим коллегам, которые относятся уважительно к моим просьбам.

Всего пять лет тому назад я была совершенно несчастным человеком. При том, что я была международной активисткой, ездила по миру, выступала в ООН. Но я возвращалась домой одна, часто у меня и дома то не было. Когда заканчивались поездки, приходило такое дно, что становилось еще тяжелее.

Какое послание вы хотели бы оставить для наших читателей?

Сейчас весь мир погружается в панику и хаос. А знаете, почему? Людям страшно умирать, потому что они не знают, что их ждет после смерти. А ещё потому, что даже самые сильные мира сего вдруг осознали, что ни их власть, ни деньги, ничего на самом деле не значат. Есть Некто больший, чем они, Который всем управляет. Я хочу пожелать каждому человеку покаяться, примириться с Богом и обрести внутренний покой, который приходит лишь тогда, когда ты имеешь уверенность в своем спасении и вечной жизни. Особенно хочу сказать для людей, которые находятся в тяжелой зависимости или серьезной болезни, что Бог может изменить всё, если человек к Нему обратится. Так было со мной. Так Бог может изменить жизнь любого человека.

Если мое интервью вызовет у кого-то отклик, я открыта для общения.