«Коллаж»: Лачин Алиев, г. Таллин, Эстония

— Привет, Лачин! Как у тебя дела, как ты живешь?

Привет! Живу прекрасно, себя чувствую замечательно, потому что я люблю жизнь, я люблю людей и надеюсь, что если мы пришли в этот мир неслучайно, то должны его прожить не просто ярко и оставить какой-то след, а наверно, мы должны прожить эту жизнь с какой-то точки зрения достойно, чтобы был результат. Вот как наше дело.

Я гей, я пока не планирую детей, хотя дети — то, что мы оставляем после себя в этой жизни, как и дом, как и дерево, которое нужно посадить, поэтому дело — это самое главное в моей жизни сейчас.

Да, мы особенные люди, потому что мы не только живем со своими особенностями, но мы еще и боремся. Боремся за то, чтобы мир был здоровым. Лозунг нашей организации: «Мы заботимся о людях Эстонии». В этом главная особенность, что мы заботимся не только о себе, но и о тех, кто рядом.

— Хорошо. Вот ты сказал про организацию. А расскажи о ней, о своей работе...

Что касается моей организации, нашей организации. Организации, в которой я уже долгие годы работаю и безусловно который является частью моей жизни. Это действительно моя жизнь. Это Эстонская сеть людей, живущих с ВИЧ. Эта организация — моя семья, мой дом и я очень люблю эту организацию. Не только от того, что я стою у ее руля… (смеется) И не только от того, что я стоял у ее истоков. Но и потому что я часть большого — пусть даже это в рамках Эстонии — сообщества, которое научилось помогать себе, делиться своим жизненным опытом с теми, кто рядом, и тем самым помогает себе и другим реализовываться в этой жизни. «Мы заботимся о людях Эстонии» — это ключевой момент. Я хочу, чтобы эстонская сеть людей, живущих с ВИЧ, была эстонской сетью, которая бы реально объединяла людей — не только по признаку ВИЧ-статуса, но и потому, что эта работа стала частью их жизни.

— А когда ты начал работать в Эстонской сети людей, живущих с ВИЧ?

Я долгие годы работал в пенитенциарной система и свой пусть начал с 2000-х годов, с начала этого года. А эстонскую сеть создал со своими единомышленниками в 2005 году. Именно вот этот год является ключевым в моей осознанной активной деятельности, связанный уже с сетевой работой, объединяя людей, затронутых ВИЧ. До этого я был волонтером с организации «Эстонские позитивные» — эта организация является одной из старейших, она существует с 1993 года, потом, в 2002 году начал координировать группу поддержки для ВИЧ-позитивных в тюрьмах Эстонии.

Работа в Эстонской сети людей, живущих с ВИЧ, началась с создания консультационных кабинетов при инфекционных центрах. Их сейчас пять в Эстонии, в трех из них появились консультационные центры. Опыт этих кабинетов стали началом нашего осознанного пути по предоставлению услуг, которое позже приняло государство. В 2008 году мы получили награду Red Ribbon Award как лучшая организация по предоставлению услуг.

— Давай чуть подробнее затронем равное консультирование.

Я начал консультировать где-то в начале 2000-х годов, когда я впервые пришел в тюрьму в качестве равного консультанта. Информации было ноль. Самое главное — мы оказались в горниле всех этих страстей, связанных с темой ВИЧ и тюрьмы: отдельные камеры, отдельные боксы, отдельные отделения, отдельные участки в постсоветских зонах. Это сейчас уже современные европейские центры.

Тогда именно с воли пришло понимание, что нужно помогать тем, кому хуже всего, именно тогда я начал консультировать людей. Понятие субкультуры тюрем — понятие большое, большая часть ВИЧ-положительных там были шокированы этим известием, большая часть были потребители инъекционных наркотиков. А я гей. И говорить о ВИЧ через свою равность… Всё было непросто. Но, как ни странно, музыка смогла стать объединяющим моментом. Особенно Фредди Меркьри. Гей говорит о ВИЧ с заключенным, который при этом с опытом наркопотребления. Это очень нетривиально. Но это помогло. Возвращаясь к началу нашего разговора — нужно в первую очередь говорить о человеке. Кем бы он ни был. Даже в этом консультировании больше важны человеческие моменты. Не только сочувствие, сопереживание, свой жизненный опыт, но даже интонации, даже личные впечатления — они давали возможность доверять.

Впервые в 2003 году в постсоветской тюрьме 1 декабря вышли с несколькими заключенными, мы поставили из свечей красную ленту. И это был не столь вызов, сколько желание показать, что мы люди и мы хотим к себе человеческого отношения.

— Ты сейчас занимаешься равным консультированием?

Сейчас я, конечно, руковожу, и понимаю, что не должен заниматься только менеджментом. Для меня важно говорить с людьми, поэтому я, конечно, консультирую — мне можно звонить в любое время дня или суток. В основном консультирую людей, которые только принимают свой статус, которые задают вопросы, касающиеся многих аспектов жизни мужчин, имеющих секс с мужчинами. Я с партнером живу уже более 18 лет, для меня это важный момент. Это ключевой этап моей жизни. Я знаю, что такое боль, что такое страдание, и я понимаю, что в такие моменты ты не должен быть один. Моя прямая обязанность — помогать людям.

— Можешь рассказать о каком-то интересном или необычном случае в равном консультировании?

Ну, ты мне задаешь вопрос, который сам по себе является спорным. Всё то, что связано с консультированием остается между мной и человеком, которого я консультирую. Безусловно, я бы что-то вспомнил интересное, о чем можно рассказать без конкретной личной информации…

Забавного я, конечно, могу вспомнить, это было совсем недавно. На нашу горячую линию позвонил человек, не ВИЧ-положительный, но у него была очень сложная ситуация в семье… У него случился роман на стороне. И под действием определенного информационного вакуума или своих собственных фобий, и ему после этого показалось, что у него где-то там зачесалось и он подумал, что с ним «то самое», и у него СПИД случился вот сейчас и сразу. Мы с ним долго разговаривали, он сдал тест на ВИЧ, потом проверился повторно и когда понял, что у него нет ВИЧ-инфекции, он был такой счастливый, что он купил большой торт и принес его к нам на работу в благодарность того, что мы ему помогли, развеяли его страхи. Это было очень приятно и здорово.

А если серьезно говорить, то, наверно, самым интересным и самым драматичным сейчас касается одного человека из Эстонии, которого обвинили в умышленном заражении ВИЧ-инфекцией, его осудили, он получил 3,5 года, сейчас находится в тюрьме. Мы прошли уже два суда, Верховный суд отказался его рассматривать. Сейчас мы планируем подать иск в Европейский суд по правам человека. На протяжении нескольких месяцев я занимаюсь консультированием человека, который звонит из тюрьмы. Для меня это самый важный момент — помочь конкретному человеку в этом драматическом событии.

— Две крайности ты мне рассказал, конечно… У тебя бывает выгорание на работе? Всё же большое напряжение, как я понимаю, эмоциональное в том числе. Как ты справляешься с этим?

Оно, конечно, каким-то образом присутствует, но если вернуться к истории человека, который принес нам торт, он подарил нам еще подарочные карты для посещения концертов, чтобы мы могли послушать хорошую музыку. Такие вещи происходят, когда ты видишь результат своей работы — это окрыляет. Ты забываешь об усталости, о том, что ты давно в отпуске не был, что сейчас очень плохое финансирование, что очень много проблем. В моей личной жизни был очень непростой год. Но когда ты просто помогаешь — вне зависимости от того, работа это или нет — это приносит удовольствие.

Что мне помогает в жизни — я всегда мечтал быть актером. И я, конечно люблю театр. Когда мне плохо на душе — я иду в театр или читаю любимые стихи поэтом Серебряного века. А еще я четко знаю, что смысла в моей жизни нет и она бессмысленна, если в ней нет любви. Со мной были те люди, кого я опознал, мимо кого я не прошел.

Занимаясь долгие годы темой ВИЧ, я понимаю, что о беде больше всего говорят наши собственные ощущения. Везде и всюду должна быть человечность и профессионализм. Равность имеет свой предел. Она должны быть с профессиональным подходом.

Еще хочу сказать, что наши действия основаны на общечеловеческих ценностях, гуманизме и принципах права. Они должны быть. Сейчас в мире много событий, которые разъединяют людей и идет атака на солидарность. В мире много апатии, экстремизма, популизма. Но только через реальную власть сообщества могут произойти устойчивые изменения. И необходима солидарность. Всё очень просто. Именно тогда мы сможем предъявить счет государству: что еще нам надо показать, как еще нужно доказать, что реально нужно остановить эпидемию. Не только на словах, но и на деле. Люди должны жить, и жить достойно. К 90-90-90 нужно добавить еще одно 90, чтобы учитывать качество жизни людей, живущих с ВИЧ.

Когда я называю по привычке

Моих друзей заветных имена,

Всегда на этой странной перекличке

Мне отвечает только тишина.

Не мудрено, что не веселым звоном

Звучит порой мой непокорный стих

И что грущу. Уже за Флегетоном

Три четверти читателей моих.

А вы, друзья! Осталось вас немного, —

Мне оттого вы с каждым днем милей...

Какой короткой сделалась дорога,

Которая казалась всех длинней.

Анна Ахматова

— Что нужно изменить в системе, чтобы эффективнее бороться с распространением ВИЧ в регионе?

Здесь главный вопрос: «А что собой представляет система?» или «Существует ли вообще система?» На мой взгляд, существуют общепринятые принципы, утверждённые ООН, координируемые ЮНЭЙДС, есть государственные учреждения, есть сообщества. Но системы нет. Я говорю про Эстонию.

Я не особо оптимистично настроен, но пока еще есть энергия, пока есть вера, что должно все получится, но — как пойдет.