О том, что я гей, мама узнала за день до того, как меня призвали в армию

Такого в Молдове еще не было: в среду 10 ноября по соц.сетям разлетелось видео, в котором солдат-срочник, 18-летний Марин Павлеску, заявляет, что не вернется на службу, потому что там его унижают и дискриминируют только потому, что он гей. В минутном обращении молодой парень в очках отчетливо произносит, что осознает последствия своего решения и готов явиться в суд по первому требованию в сопровождении своего адвоката.

С момента записи этого каминг-аута прошла неделя. За это время историю Марина из небольшого молдавского городка на Днестре рассказали не только почти все СМИ страны, но и некоторые зарубежные. И только Министерство обороны продолжает игнорировать публичное заявление срочника, не выпустив ни одного официального пресс-релиза. Корреспондент life4me.plus поговорила с Марином, чтобы понять – каково́ это быть геем и служить в молдавской армии.

Марин, ты знаешь, когда я предложила редактору записать с тобой интервью, ее первая реакция была следующая: «А он получил необходимую поддержку?». Ты ее получил?

Конечно, меня всегда поддерживают близкие, друзья и психолог, когда мне это нужно. Я окружен людьми, которые меня вдохновляют, и которые всегда готовы прийти на помощь.

Ты был готов к этой волне внимания, которая на тебя обрушилась после записи этого онлайн-обращения?

Честно, нет. Я понимал, что, скорее всего, мне будут писать люди, журналисты. Но я и подумать не мог, что сообщений и звонков будет так много! Мне писали сотни людей, многие из них находятся заграницей. Конечно, была и волна хейта от совершенно незнакомых людей, но это нормально. В каждой стране есть те, кто принимает людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, а есть и те, кто их ненавидит. Мне повезло, в моем окружении больше поддержки, чем хейта.

У меня сложилось впечатление, что этот текст, который ты произносишь в своем обращение – ты читал с бумаги. Все так?

Да, я заранее сделал наброски, потому что понимал — буду волноваться. Для меня было легче написать себе заготовку и зачитать ее. Изначально текст был очень большой, но в процессе я его сократил до минуты.

Перед тем как записать это видео-обращение, ты уже обратился к адвокату?

Да, конечно. Утром в среду мы встретились с ней и обговорили все наши последующие шаги. Она меня еще спросила – готов ли я ко всему, что последует после этого видео? И готов ли возвращаться в подразделение? Я сразу сказал, то нет, в армию я возвращаться  не хочу. Да, я готов к трудностям, которые меня ждут дальше, но я уверен, эти трудности ничто по сравнению с тем, что мне пришлось пережить во время службы.

Я правильно поняла – твое начальство узнало о том, что ты не вернешься из отпуска из этого видео?

Да. Но перед этим мой адвокат сообщила о моем решении министру обороны лично. Он сказал, что если я не вернусь – меня объявят дезертиром.

После этого видео тебе звонили из подразделения или из Министерства обороны?

В тот день, когда я записал это видео, я как раз должен быть возвращаться в подразделение из отпуска. Ближе к вечеру моей матери позвонили из военной части. С ней говорили психолог и командир роты. Они сказали маме, что если я не вернусь, я только себе сделаю хуже. Лучше всего будет, если я вернусь до вечера или в крайнем случае до утра следующего дня.

Как мама отреагировала на этот звонок?

Она очень распереживалась, сразу же позвонила мне, начала говорить, что меня посадят ни за что, и лучше, чтобы я вернулся. Но я настоял на своем. Я не собираюсь возвращаться в среду́, где меня обзывают, унижают, где невозможно нормально принять душ, где плохо кормят и много чего еще происходит. Я свое решение принял, и я буду идти вперед, несмотря ни на что.

С момента твоего каминг-аута прошло чуть больше недели. Что изменилось за это время?

Ничего абсолютно. Из новостей я знаю, что Министерство обороны инициировало внутреннюю проверку и создало группу, которая займется расследованием моего случая. На днях маме звонили из министерства или прокуратуры и попросили мои контакты, чтобы более детально узнать о том, что произошло. И опять начали капать на мозги, чтобы я вернулся и отдал свой долг родине. Я попросил адвоката с ними связаться. Сейчас вся информация проходит через моего адвоката.

Тебе сейчас грозит уголовное дело за побег во время службы. Вы с адвокатом обговорили, как тебе вести себя, чтобы сохранить безопасность?

В своем видео я сказал и повторюсь: я ни от кого не прячусь, и я готов идти на диалог. И я никуда не убегал. Я принял решение не возвращаться. Сейчас, чтобы избежать внезапного ареста, я стараюсь не появляться около армейской бригады, где проходил службу, и по месту своей прописки. Также мне рекомендовали не навещать своего друга, так как в армии знают, откуда он и где живет.

Откуда они знают эту информацию?

Когда я был в отпуске, я общался с армейским психологом, говорил ей, что мне тяжело, и я не хочу возвращаться обратно, потому что не знаю, что меня там ждет. Она же отвечала, что все будет хорошо, и попросила меня прислать ей наши совместные с другом фотографии. Объясняя это тем, что якобы хочет сохранять их, чтобы в будущем показывать — как нам было хорошо вместе. Таким образом, она мною манипулировала.

Это просто кошмар.

Да, но в итоге она так здорово меня обвела вокруг пальца, что я ей выслал несколько наших фотографий. Она же передала их министру обороны, со всей личной информацией – сколько моему другу лет, где он проживает. О какой защите и поддержке мы говорим, если армейский психолог так себя ведет?

Как твой друг отреагировал на всю эту шумиху? Ведь его это тоже коснулось, хоть и косвенно?

Он не пострадал, благодаря тому, что я постарался сохранить его имя в тайне. Это важно для нас обоих. Он меня поддерживает, более того, когда я снимал это видео, он был рядом и держал меня за руку. А потом сказал, что все будет хорошо и он готов пройти со мной через все.

Ты говорил с мамой после этого каминг-аута? Наверняка это было шоком для нее.

О том, что я гей, мама узнала за день до того, как меня призвали в армию. Это было в апреле 2021. В тот день мы с моим другом приехали к ней в гости, и я с порога ей сказал: «Мама, я гей. Хочешь – принимай меня, не хочешь – не принимай». Она на удивление отреагировало очень даже хорошо. Но разговор у нас был короткий, я сказал, что это моя личная жизнь, я несу за нее ответственность и эта тема закрыта.

Мама увидела пост в инстаграме случайно. Она тут же мне позвонила со словами, что я опозорил ее на весь город и все родственники уже узнали. Двое моих братьев – старший и средний – тут же позвонили ей и сказали, что больше не хотят со мной общаться и я им больше не брат. Моя мама выросла в среде, где людей больше всего заботит то, что о них думают люди вокруг, — и это большая проблема.

Спустя три дня после этого видео мама перезвонила и сказала: «Я твоя мама, и я поддержку тебя всегда». Но все равно ее еще немного бросает из крайности в крайность — она очень подвержена чужому влиянию. Для себя я четко решил – обратного пути нет. Мне надоело обманывать всех вокруг, я наконец-то перестал врать о том, что у меня есть девушка, чтобы никто ничего плохого не подумал. Я много лет жил в страхе, чтобы никто не узнал, что я в отношениях с парнем. Нравится это людям или нет, — мне все равно. Это моя жизнь.

В одном из интервью ты описывал, что во время службы слышал в свой адрес фразу: «Ты что дебил, идти к психологу?». Кто говорил тебе такое?

Те, кто проходил со мной службу. Мне каждый раз приходилось им объяснять, что к психологу идут не тогда, когда у тебя нервный срыв, а чтобы разобраться со своими проблемами, чтобы поговорить по душам.

Марин, скажи, а перед тем как отправиться в армию, неужели никто тебе не рассказывал об условиях, которые там есть? Неужели никто тебя не предостерег: «Не надо, не ходи»?

Я честно скажу – несколько моих знакомых прошли срочную службу, и они действительно рассказывали и про душ раз в неделю, и про не самую лучшую еду. Но все они проходили службу в небольших городах. Я же понадеялся, что раз меня отправляют в столицу, значит здесь все под контролем. Я надеялся на лучшее. Но, к сожалению, мои надежды не оправдались. Да, в армию приходят с проверками, но в них нет смысла, потому что к ним всегда готовятся. Если бы проверка нагрянула внезапно, поверьте, они бы выявили много нарушений. У многих солдат, которые проходят службу, проблемы с кожей, у них аллергия, у некоторых чесотка. Представьте себе, какого этого — ходить в душ два раза в неделю? Остальное время к твоим услугам только раковина с холодной водой и все. А когда ты приходишь с чесоткой к дежурному врачу, он тебе говорит: «Ты ее откуда-то принес». Слава Богу, меня это обошло, но я видел, как солдаты мучились. Одежду, которую там выдают, не дезинфицируют, ты носишь одну смену белья по две недели — о какой гигиене мы говорим?

Из чего вообще состоит служба? Как вас учили защищать родину?

У каждой бригады свой график. Мы просыпались в 6 утра, собирались все вместе на построение, потом была физическая подготовка. Потом утренний туалет, наведение порядка, завтрак, потом снова построение. Затем нас распределяли: по 2-3 солдат отправляли в автопарк, это через дорогу от военной части, 2-3 отправляли на склад. Могли отправить разгружать картошку, подметать военную часть, помогать разгружать продукты.

То есть о военной подготовке там даже речи не шло?

Нет, какая военная подготовка? Единственный раз, когда солдат идет на стрельбище – в самом начале, перед тем, как мы произносим присягу. Я стрелял всего один раз за полгода службы, и мне разрешили использовать ровно 5 патронов. Все. С тех пор я не брал в руки оружие, разве что несколько раз, когда чистил его. О какой армии мы говорим, когда солдату поручают профессию, в которой он не разбирается? Меня, например, назначили мастером управления автомобилем, но у меня нет водительских прав. Я машину водить не умею! В автопарке нас, вместо того чтобы обучать управлению, заставляли подметать, таскать мусор и тягать эти ЗИЛы из одного угла в другой.

В самом первом интервью ты описывал то, как тебя подставили и как выяснили что ты гей. Я правильно понимаю, что все телефонные переговоры в армии прослушивают?

Да, конечно. С чьего бы телефона мы не просили позвонить, все звонки записывались. При  этом они не предупреждают об этом. Я не понимаю, каким надо быть человеком, чтобы взять и выставить мой телефонный разговор на всеобщее обсуждение. Так получилось, что я позвонил своему парню, мы пообщались, я сказал на прощанье, что люблю его. После этого началась травля. Я до сих пор не понимаю, как можно решиться на такое, где воспитание? Я бы очень хотел, чтобы этого человека привлекли к ответственности.

Ты также рассказывал, что подвергался физической агрессии. Такое часто бывало?

Да, меня били и не один раз. Как правило, это все было быстро и так, чтобы никто не увидел, чтобы затем не было скандала. Последний случай произошел в спальне, когда мой сослуживец прижал меня к стене, держа за горло, а потом ударил меня кулаком в грудь. У меня остались синяки на шее. Но никто на это не обращает внимание. Многие контрактники, которые работают в армии, сами подымают руки на солдат. В армии даже есть такое правило – если не хочешь идти в спортзал и там тренироваться до седьмого пота, тебе просто бьют по голове пару раз и все, ты свободен. Я был свидетелем, когда офицеры избивали солдат, это страшно. Все это видят, но не все готовы рассказывать об этом. Потому что они повязаны, они там как в заложниках. Сегодня он пойдет и пожалуется, а завтра его самого изобьют. Они просто издеваются над парнями, которые туда попадают.

Насколько я поняла, после всего, что произошло, ты хочешь уехать заграницу?

Я думаю над этим. Сейчас я хочу, чтобы ситуация, в которой я оказался, разрешилась. В законе есть пункт, согласно которому в случае если дезертирство совершено вследствие тяжелого стечения обстоятельств, солдата могут оправдать, и он может избежать уголовной ответственности. Вся моя надежда сейчас на этот пункт. Если меня не привлекут к уголовной ответственности, и мне удастся разобраться со сложившейся ситуацией, я в первую очередь пойду на курсы официанта и повара, а потом уеду заграницу. По большей части не из-за моей сексуальной ориентации, а потому что в нашей стране невозможно легальным путем заработать нормальные деньги, чтобы купить квартиру или машину. Я не хочу перебиваться случайным заработком, я хочу иметь свой дом, но, к сожалению, в своей стране, я на него заработать не смогу.

Твой друг тебя поддерживает в этом желании?

Да, но ему еще нужно доучиться. Поэтому это не будет так скоро.

Ты ощущаешь себя свободным после всего, что с тобой произошло?

Да, конечно. Но не на сто процентов. Потому что я часто задаю себе вопрос – почему они не пытаются решить ситуацию побыстрее? Зачем они тянут? Прошла неделя, но ничего не сдвинулось с мертвой точки. Я сижу дома и просто считаю, как проходят дни. С другой стороны, я рад, что на эту ситуацию обратили внимание СМИ и обычные люди — возможно, моя история заставит кого-то задуматься.

Дойна-Иоанна Стрэистяну, правозащитница, адвокат:

«На сегодняшний день мы ждем результаты анкеты, которую инициировало Министерство обороны. В ближайшие дни Марин будет давать показания офицеру, который занимается анкетированием. Параллельно мы подали в прокуратуру жалобу касаемо шантажа, которому подвергся Марин, проходя службу, и ждем ответа. Также мы ждем повестки от прокуратуры, в которой, скорее всего, молодого человека обвинят в дезертирстве. Мы готовы к этому. К сожалению, молдавский уголовный кодекс написан таким образом, что контрактник, который не возвращается в армию, автоматически обвиняется в дезертирстве. Есть лишь одно исключение: человека не привлекают к уголовной ответственности, если к дезертирству его вынудили отягощающие обстоятельства. В случае Марина это был шантаж. Именно поэтому, если дело дойдет до суда, мы будем настаивать, чтобы его освободили от уголовной ответственности. Я не первый год работаю с представителями ЛГБТ-сообщества и сама не раз подвергалась нападкам из-за этого. Все что я могу сказать – это то, что в таких случаях лучше всего не скрывать свою сексуальную ориентацию и открыто говорить об этом. Это лучшая защита. Именно так и сделал Марин. Мы будем бороться вместе с ним до конца».

P.S. К моменту выхода статьи, адвокат Марина Павлеску получила письменный ответ от Министерства обороны, в котором ведомство опровергло слова солдата об унижениях, избиениях и шантаже в связи с его сексуальной ориентацией. Более того, в ведомстве заявили, что направят жалобу в прокуратуру на основании того, что Марин во время службы в армии состоял в отношениях с 17-летним парнем. Президент страны Майа Санду также прокомментировала случай Марина на пресс-конференции 19 ноября. Она обещала встретиться с министром обороны, чтобы обсудить этот случай. Однако встреча до сих пор не состоялась. На сегодняшний день Марин живет в Кишиневе. Он не вернулся на службу в армию.