Я - это Я!

Моё имя — Лена. Мне 34 года. Я живу с ВИЧ и не стыжусь этого. Но так было не всегда.

Я узнала о своём диагнозе, когда была на 12-й неделе беременности.

До сих пор помню тот день до мелочей. Было холодно, апрель, мокрый снег. Я пришла в женскую консультацию с улыбкой — у меня была первая беременность, долгожданная. Мы с мужем только поженились, и, казалось, жизнь наконец вошла в свою светлую фазу. Я сдала все анализы, как полагается, и наивно думала, что самое страшное — это токсикоз.

Через неделю мне позвонили из клиники. Просили приехать «обсудить результаты». Голос был сухой, вежливый, но безэмоциональный. Я спросила — всё ли в порядке? Медсестра ответила уклончиво: «Просто врач хочет лично поговорить». Я сразу насторожилась.

В кабинете была тишина. Врач, женщина лет пятидесяти, положила перед собой бумагу, посмотрела на меня и произнесла: «У вас обнаружен положительный результат на ВИЧ. Мы отправим повторно, чтобы исключить ошибку, но вы должны понимать, что скорее всего диагноз подтвердится».

Я не помню, как вышла из кабинета. Мир сжался до одной точки. В голове крутилась одна мысль: «Этого не может быть со мной. Это ошибка. Я ведь обычная женщина. У меня нет наркозависимости. У меня стабильная жизнь. Муж. Работа. Квартира».

Отрицание

Первые дни были адом. Я ревела в ванной, вытирала слёзы, уткнувшись в подушку, чтобы муж не слышал. Я не могла произнести слово «ВИЧ» вслух. Я была в шоке. Не ела. Не спала. Гуглила всё подряд — от «ложноположительный тест при беременности» до «как вылечить ВИЧ народными средствами». Глупо, но тогда я искала спасение в любой соломинке.

Когда пришло подтверждение, я почувствовала, как будто тело опустело. Врач объяснила, что это не приговор, что с терапией можно родить здорового ребёнка и жить нормальной жизнью. Но слова её звучали как из другой вселенной. Я была уверена, что моя жизнь закончена.

Поиск виноватого

Я рассказала мужу. Он тоже сдал анализы. Он был отрицательный. И тогда начался новый круг ада — чувство вины. Я перебирала в голове всех бывших. Откуда? Когда? Как? Один был, с кем я была лет шесть назад. Мы не общались давно. Он был симпатичным, немного диким. Я вспомнила, что он однажды рассказывал про эксперимент с наркотиками. Возможно, тогда. Возможно, от него. Но всё это не имело уже значения. Болезнь уже была во мне.

Муж сначала отстранился. Он не кричал, не обвинял, но между нами как будто появилась стеклянная стена. Он стал меньше прикасаться ко мне. Я понимала, он боится. Я пыталась объяснять, что вирус не передаётся через прикосновения, через поцелуи. Он кивал, но руки держал при себе.

Первые шаги к принятию

В инфекционке, куда меня направили, я впервые увидела других женщин с ВИЧ. Одна — мама двоих детей, другая — молодая, беременная, как я. Все живые, нормальные. Кто-то — бухгалтер, кто-то — учительница. У них были лица. Не нарисованные образы «типичного ВИЧ-положительного», которые я раньше себе представляла. И я поняла: мы — обычные женщины. Просто с другим диагнозом.

Мне начали АРВ-терапию сразу. Таблетки, одна в день. Не такие уж страшные. Сказали, если я буду соблюдать лечение, вероятность передать вирус ребёнку — меньше 1%. Я держалась за эту цифру как за спасательный круг.

Роды и чудо

Моя беременность прошла тревожно, но без осложнений. Врачи в роддоме знали мой диагноз. Были корректны, но чувствовалось — держатся сдержанно. Одна медсестра в родах не скрыла, что боится: надевала двойные перчатки, избегала прикосновений.  Это ранило, но я была сосредоточена на ребёнке.

Я родила сына. Ему сделали профилактику. Я его не кормила грудью — был строгий запрет. Я не могла приложить его к груди, как другие мамы. Это был первый удар материнского инстинкта. Я плакала по ночам, глядя, как он засыпает с бутылочкой. В голове всё звучало: «Ты не полноценная мать. Ты заразная».

Через полтора года нам официально сообщили: «Ваш ребёнок — ВИЧ-отрицательный». Я плакала от счастья. Это было второе рождение — моё собственное. С этого момента я начала возвращать себе право на жизнь.

Стигма

Жить с ВИЧ — значит быть сильной. Потому что даже в 2025 году стигма жива. Мой диагноз — это тайна. Знают только муж и моя подруга, врач. Родителям я не говорила. Они люди старой закалки, и я боюсь, что они просто не выдержат.

На работе (я логопед в частной школе) никто не знает. Хотя по закону я имею полное право на труд, я знаю, что будет: шёпот, страхи, разговоры про «угрозу детям». Моя коллега как-то сказала: «Сейчас столько этих ВИЧовых… Противно, что они ходят среди нас». Я промолчала. Но внутри всё сжалось.

Сегодня

Сыну 3 года. Он здоров, жизнерадостен. Муж рядом. Мы прошли кризис, и сейчас он относится к диагнозу, как к астме или диабету — есть таблетки, есть режим. Это часть жизни. Мы больше не боимся обниматься. Он поддерживает меня, ходит со мной на консультации, читает материалы о ВИЧ. Я благодарна ему.

Я принимаю терапию каждый день. У меня нулевая вирусная нагрузка — это значит, я не могу передать вирус ни половым путём, ни другим способом. Это научно доказано. Я здорова. Я живу.

Но я устала бояться. Устала прятать диагноз, устала от чужого невежества. Иногда мне хочется выйти и сказать: «Посмотрите на меня. Я — человек с ВИЧ. Я не угроза. Я мать. Я жена. Я специалист. И я не опасна».

Россия и ВИЧ сегодня

Я состою в одном ВИЧ-сообществе. Мы поддерживаем друг друга. И я вижу, сколько нас — сильных, умных, красивых, живущих. Но я также вижу разрыв в здравоохранении.

В провинции врачи по-прежнему отговаривают женщин рожать. Люди боятся даже сдать тест. Потому что в голове у многих ВИЧ — это «грязь», «смерть», «стыд».

Перебои с препаратами есть. Особенно в регионах. Мне пока везло — в Москве лекарства приходят вовремя. Но я слышала истории, как люди неделями не могли получить терапию. А это опасно. Без лекарств вирус активизируется. Но даже в Москве уже экономят на анализах, говорят, что строго раз в полгода, хотя еще пару лет назад можно было сдать чуть раньше.

А ещё — тестирование. Уровень знаний в обществе очень низкий. Даже молодые считают, что ВИЧ передаётся через слюну. И пока государство не займётся просвещением по-настоящему, пока школы будут молчать, а врачи бояться своих же пациентов — мы будем продолжать хоронить тех, кто мог бы жить.

Что я хочу сказать другим

Если вы узнали, что у вас ВИЧ — не паникуйте. Вы живы. Вы нужны. Вы можете любить, рожать, работать, смеяться, обнимать. Болезнь — это не стыд. Стыдно — бояться знать. Стыдно — осуждать. Вы не одна. И вы не «не такая». Вы — человек. Полноценный.

Я живу с ВИЧ 4 года. И впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему живой. Я больше не бегу от себя. Я — это я. И это — достаточно.