Коллаж: "Медицина – это сфера, где обобщать очень токсично"
На этой неделе мы побывали в гостях у H-Clinic. О рождении идеи, ее воплощении, о сложностях, успехах и планах на будущее говорили с генеральным директором Андреем Злобиным.
Что такое H-Clinic?
В первую очередь - это клиника для людей с инфекционными заболеваниями. Мы не является частным «СПИД-центром».
Откуда появились слухи про частный СПИД-центр?
Я полагаю, из-за того, что клиника создавалась людьми, живущими с ВИЧ, появились ассоциации и связи с отдельными личностями. Сам я тоже долгое время работал в сфере ВИЧ/СПИДа.
Я наслышана, что у вас есть прогрессивное оборудование?
Я бы не сказал, что у нас что-то суперпрогрессивное. Да, есть фиброскан, который оценивает не только степень фиброза (изменения в тканях), но и степень стеатоза (уровень жирового накопления). У нас хорошее ЭКГ, УЗИ, лазеры, коагуляторы для удаления папиллом, бородавок. Просто хорошее оборудование, ничего суперпередового. Мы выстраивали работу клиники не через наполненность оборудованием.
Две отличительное особенности и преимущества H-Clinic: высокий уровень экспертизы в вопросах инфекционных заболеваний и отношение к пациентам.
Это наши сильные стороны. Конечно, есть и слабые стороны – такие как ограниченность сервисов. Сегодня мы все чаще и чаще сталкиваемся с потребностью в хирургических манипуляциях. В клинике появилось направление, которое мы называем «assistance» (в переводе с английского - помощь, содействие) – когда пациенту требуется медицинская помощь, которую мы не оказываем. Есть список клиник и специалистов, в которые мы сопровождаем пациентов, и где они могут беспрепятственно получить нужную помощь.
Мне часто доводится общаться с руководителями частных клиник, государственных медицинских учреждений - и все как один утверждают, что принимают пациентов с ВИЧ на общих основаниях, без каких-либо проблем. Руководители так думают, но они не знают того, что происходит на самом деле. Именно поэтому я стараюсь чаще бывать здесь (H-Clinic), общаться с пациентами, чтобы видеть реальную ситуацию.
Сейчас много разных инструментов менеджмента, и мы выстроили необходимую систему отчетов. В режиме онлайн я могу видеть полную информацию от финансовых поступлений до количества пациентов, обратившихся к нам в определенный период времени, с определенным диагнозом. Вот, к примеру, с начала 2018 года по сегодняшний день у нас было 1000 пациентов с ВИЧ-инфекцией. (Андрей продемонстрировал программу в телефоне, где в режиме реального времени у него есть доступ к необходимой информации). Это пациенты, которые обратились за консультацией по ВИЧ. К примеру, половина пациентов кардиолога тоже будут с инфекционными заболеваниями, и в большей степени с ВИЧ. Люди приходят сюда, потому что здесь их не будут осуждать и задавать лишние вопросы из-за ВИЧ или гепатита С. Здесь специалисты смогут сопоставить влияние инфекции, препаратов, которые принимает пациент, с жалобами и симптомами, с которыми он пришел. А в этом гораздо больше преимущества, чем в передовом оборудовании.
Мы хотим лечить инфекционные заболевания в Москве так же, как их лечат в Нью-Йорке, Лондоне и Токио, - такова была идея создания клиники.
Сложно ли было найти специалистов, обладающих необходимыми знаниями и опытом?
Это было увлекательное приключение. Команда, которая сегодня есть в клинике – это предмет моей профессиональной гордости. За долгие годы работы в сфере ВИЧ я уже знал многих специалистов. Ведь большинство врачей СПИД-центров и инфекционных больниц знают, как по-современному лечить ВИЧ и вирусные гепатиты. Они прекрасно знают, что гепатит С гораздо эффективнее, выгоднее и полезнее для пациента лечить противовирусными препаратами прямого действия, а не интерферонами. Но, к сожалению, у них в больнице есть только интерфероны. У нас в стране много хороших специалистов, но их высокий уровень специализации часто девальвируется возможностями учреждений, где они работают.
Передо мной стояла задача – выбрать лучших среди хороших. И с этим я справился.
Сколько в общем специалистов у вас работает на сегодняшний день?
Всего 23 специалиста, и большинство из них имеют ученые степени, некоторые параллельно занимаются и преподавательской деятельностью. Когда H-Clinic стала Университетской клиникой – клинической базой кафедры инфекционных болезней РУДН, формат работы стал еще живее. Дважды в неделю здесь проходят занятия студентов, есть специальный зал для проведения теоретических занятий. Практические занятия проводятся в малых группах поочередно: кто-то изучает истории болезней, кто-то присутствует на приеме с доктором, если пациенты не против и т.д.
За время работы клиники случалось ли вам сталкиваться с непредвиденными сложностями?
На самом деле все было непросто. Самая сложная часть заключается в том, чтобы продолжать следовать плану и не отклоняться от намеченной цели, независимо от происходящего. Приходилось все делать в первый раз: «набивать шишки» и учиться на собственных ошибках. Сложность, с которой я сталкиваюсь сейчас, – это отсутствие операционной. Необходимы дополнительные инвестиции для развития данного направления. Сегодня передо мной стоит такой вызов.
От зарождения идеи до открытия клиники прошло 8 лет. Что происходило в эти годы?
В течение этих восьми лет я несколько раз приступал к расчетам, и они были неутешительными. Для меня было очевидно, что такой сервис будет устойчивым только при условии самоокупаемости. Если же он будет зависеть от доноров или государства, то риски неустойчивости будут слишком высоки. А мне в это ввязываться не хотелось.
Летом 2016 года мы снова вернулись к расчетам. А в декабре поняли, что в ближайшем будущем сможем реализовать идею, и она будет работать на позитивный результат. Как только это случилось - ударили по рукам и открылись. Дальше все пошло очень быстро. Как говорится, «долго запрягаешь, но быстро едешь».
Но ведь ни у кого из создателей клиники не было медицинского опыта?
Не было. Но у нас много связей, контактов, друзей-экспертов, готовых помогать и делиться своими знаниями.
Есть ли у вас партнеры за границей?
Есть одна клиника в Берлине, с которой мы сотрудничаем, - это «Praxis Jessen und Kollegen» и доктор Heiko Jessen. Мы подружились несколько лет тому назад. Наши специалисты ездили к нему на стажировку, мы сами посещали его клинику, чтобы посмотреть, как все устроено. На сегодняшний день партнерство преимущественно связано с консультациями по внутренним стандартам работы, с участием в мероприятиях, и в планах еще - проведение совместных исследований. Так же пациенты, которые ранее обслуживались там, начинают лечиться у нас.
То есть раньше они вынуждены были обращаться за помощю в зарубежные клиники?
Да, потому что не было подходящих для них услуг в России. Тем не менее мы никогда не противопоставляли себя государственным медучреждениям. Во-первых, потому что количество пациентов с той же самой ВИЧ-инфекцией – миллион человек. Это огромная цифра. Государственные системы адаптированы под среднестатистического пациента: бесплатные анализы, бесплатная терапия. Но количество пациентов возрастает год от года. А среди них огромное количество пациентов со специфическими медицинскими запросами. Государственной системе просто не под силу идеально справиться с таким количеством и ответить на все потребности. Многие пациенты с ВИЧ обращаются в нашу клинику с конкретным списком вопросов, которые не смогли обсудить со своим врачом, потому что там большой поток пациентов и прием всего 10 минут. У нас прием длится 60 минут: пациенты задают вопросы, что-то конспектируют, обсуждают, приводят на прием своих близких.
Есть ли у вас какие-то стандарты или «золотые правила» по работе с пациентами?
У нас есть этический кодекс врача H-Clinic, в котором подробно изложены взаимодействия с пациентами, с коллегами, с врачами из других клиник. Еще у нас врачи не получают стимулирующих выплат за анализы, за перенаправление к другим специалистам. Мы принципиально не ставим врача в подобные условия. Я считаю, это неэтично в медицине – врачи не менеджеры по продажам. Врач должен хорошо лечить.
Еще есть дополнительные сервисы: равное консультирование, сдача анализов на дому. Наша цель – решить проблему каждого конкретного пациента, учитывая его индивидуальные потребности и возможности. Поэтому мы не выстраиваем программы, у нас нет пакетов годового обслуживания или «каждая третья банка препарата бесплатно» и т.п.
Медицина – это такая сфера, где обобщать очень токсично.
Мы параноики в отношении персональных данных. Доступ разграничен в зависимости от выполняемой роли: административный персонал не имеет доступа к медицинской информации, а врачи не имеют доступа к персональным данным. В остальном стараемся отталкиваться от личного опыта и создавать условия, которые были бы комфортны нам, будь мы пациентами.
Гордости
Горжусь командой в H-Clinic. Друзьями и близкими по духу людьми, которое меня окружают. Отношениями в семье, детьми и их достижениями. Конечно, клиника – это моя гордость. Потому что мне самому в первую очередь нравится то, чем я занимаюсь.
Увлечения
Спорт и путешествия. В последнее время я забросил цикличные виды спорта и увлекся вейкбордом. Сегодня собираемся с женой в театр. Я из тех театралов, которые через 20 минут уходят со спектакля, потому что неинтересно. А тут пару раз я попал на постановки режиссера Богомолова, и они меня увлекли. Впервые отсидел спектакль длительностью более 4 часов, и ни разу не заскучал. После этого мы задались целью пересмотреть все его работы. Сегодня последний спектакль, который мы еще не видели.
Планы
H-Clinic откроется в Питере. Когда это произойдет, будет зависеть от поисков подходящего помещения. В этом есть сложности для получения лицензирования, так как очень много требований. Но так или иначе скоро мы будем в Питере, а далее, возможно, и в Европе.